Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны

Евлалия была его болью, сладостной, как последнее мгновение перед смертью. Почему их разлучила безжалостная судьба? Проложила между ними пропасть, которую не одолеть… Что за мука быть с Евлалией, не видя, не слыша ее, без возможности ее обнять, прижаться губами к ее черным волосам!..

Когда она глядит на него вот так, как сегодня, – словно молит о чем-то, – он все что угодно готов сложить к ее ногам. Как она чарующе улыбается со сцены… как взлетает и падает ее дивный голос, завораживая, околдовывая! Евлалия, необыкновенная, страстная и наивная, порочная и нежная, – не такая, как другие. Она парит в иных высотах и вкушает иных гармоний. Она жаждет невыполнимого и дарует невообразимый восторг. Нет больше таких женщин, как она! Последняя богиня закрыла глаза в тот страшный день, выпив на сцене отравленный кубок… позволила унести себя, положить в сырую холодную яму… засыпать землей…

Вадиму всю ночь снилась давно умершая оперная прима Евлалия Кадмина, которая выпила его сердце по капле, иссушила его душу, лишила воли и желания жить. Он принадлежал ей весь, без остатка, на все времена… Он только тень ее, слабый след, который она оставила на земле уходя. Ему суждено вечно гореть в пламени неутоленной любви…

Он просыпался от собственных стонов и вновь забывался беспокойным сном. И снова видел ее глаза, полные безумства и тоски… Неужели она гневается, завидует земным женщинам, их счастью? Ее гордое и неукротимое сердце грезит о мести и жестокой расправе?..

Прекрасная Евлалия не успела познать любви полной, безусловной и великой, какую мог дать ей только он, Протасов… Она ждала поклонения и жертв, а ей доставались жалкие крохи – ленивое ухаживание, пошлые комплименты и неприкрытая лесть…

Вадим все чаще задумывался о жизни, странности отношений между мужчиной и женщиной… Вот Валерия. Красавица! Слов нет. Единственная женщина, достойная любви Никиты… Разве случайно он спас ее от смерти, привел в дом друга?

Вадим любил Никиту, пожалуй, сильнее, чем своего родного брата Богдана. Никита был великим человеком – Вадим это чувствовал. Он ощущал его мощь, скрытую за спокойствием, внутреннюю свободу и благородную душу. Одно присутствие рядом Никиты заполняло пустоту его жизни. Он тайно им восхищался. Никита никогда не интересовался женщинами, он жил чистой одинокой жизнью, так же как и Вадим. И вдруг… Никита у ног взбалмошной и болезненной Валерии, готовый исполнять ее прихоти и капризы!

Мужчины служат своим избранницам, а Евлалия… чудная, дивная Евлалия всего этого лишена! Если бы он мог все исправить! Но как раздвинуть двери вечности, за которыми ждет Она…

Горский приходил в себя после неприятного происшествия в замке. Затылок болел, на душе было скверно.

В тот день, когда он чудом выбрался из подземелья, недомогание сгоряча не ощущалось. Отдохнув немного, Сергей уговорил пастуха сходить в замок, сославшись на то, что он потерял там золотые часы. Пастуха звали Жан. Сначала он упирался, но потом позвал своего брата, и они отправились втроем «искать часы месье».

Дом уже не производил такого зловещего впечатления, как в первый раз. Тяжелая входная дверь натужно скрипела и не закрывалась изнутри без железного засова. Горский никак не мог взять в толк, каким образом она захлопнулась. Пастухи переглядывались, понимающе кивали головами.

– Месье показалось…

Жан захватил с собой фонарик, и они обошли одно за другим все незапертые помещения. Пыль лежала толстым слоем на полу, на остатках мебели; по углам темных коридоров висела паутина. Пахло мышами и запустением. Люк, в который полез Сергей, оказался открытым. Лестница, ведущая в подземный ход, тоже оказалась целой, хотя Горский мог поклясться, что она сломалась, в результате чего он и свалился…

– Чертовщина!

Часов не нашли, что вполне естественно, потому что Горский их с собой и не брал. Они остались в его квартире на столике с журналами «Искусство».

Сергей вернулся домой, не зная, что и думать. Он позвонил родителям, принял душ, выпил полстакана коньяка и улегся спать. Проснувшись, увидел, что минули почти сутки. Такого с ним еще не бывало. Затылок болел, все тело ныло как побитое. А главное, он чувствовал себя обманутым. Неужели тайна, которую он вспомнил в проклятом подземелье, – всего лишь плод его больного воображения? Что же с ним произошло на самом деле? Не такой он идиот, чтобы перепутать закрытую дверь с открытой и свалиться с исправной лестницы…