Елена Руденко - Детективная Игра. Сборник детективов

Комната, два стола, настольные лампы, окно задернуто шторами.

Корнилов повернул к правой стене, и я увидел еще одну невысокую дверь, показавшуюся чуть ли не родной — она чем-то походила на обшитую железом дверь в нашей институтской бухгалтерии, где нам выдавали стипендию.

Он ее открыл и уступил мне первому дорогу.

Мне пришлось пригнуть голову, переступая порог. Мельком подумалось, все эти закутки — они заключены внутри дома, не имея доступа к наружной стене, пожалуй, за шторами в первой комнате не было никакого окна.

И тут у меня посыпались искры из глаз, я ощутил сокрушительный удар по макушке и больше ничего не помнил.

Когда очнулся, не сразу мог понять, где нахожусь. Приоткрыв веки, разглядел в туманной белесой дымке двух или трех человек… нет, их было четверо, такое впечатление, что вся комната заполнена ими, и негде мне повернуться, трудно дышать. Я почувствовал, что лежу на спине, немного завалясь на правый бок. Руки неудобно заломлены; попробовал их переместить — они словно не мои, не слушались, что-то мешало им.

Сильнее качнулся на бок, пытаясь вытянуть вперед левую руку, — она прилипла, рвануло суставы на ней. Передалось правой руке.

Ничего не соображая, потянул изо всей силы, в результате перевернулся носом в пол. Зато рукам сделалось не так больно, исключая запястья, где как будто сдавило железом.

Неприятная догадка посетила меня.

— Ну, что, он в сознании?

— Поверни его. Посади к стене…

Грубо повернули на спину и придали сидячее положение.

Я увидел Корнилова, угрюмо рассматривающего мою персону, одного из охранников, далеко не самого симпатичного, и нового персонажа — бритоголового с лестницы. Приказания отдавал четвертый, только что явившийся, будто примчался по телеграфу, — широкоплечий и с жестким, бесстрастным взглядом:

— Поговори с ним, — в приказном тоне он попросил Корнилова. — Можешь откровенно.

— Тебя кто к нам рекомендовал? — спросил Корнилов. Я попробовал говорить, и захрипело в горле. Закашлялся. — Поднеси ему воды, — Корнилов сказал охраннику.

Тот сунул мне стакан в зубы и едва не утопил. Пришлось отвернуть голову. Вода плеснула на подбородок, полилась по горлу, за рубашку.

— Трошин Семен Семенович, — сказал я.

— Так. Действительно… А зачем ты вчера с ним встречался? О чем говорили?

— Я с ним не встречался. Случайно увидел меня в метро и… остановил… Его убили, — мрачно сообщил я.

— Действительно… Будешь говорить правду — снимем с тебя наручники и отпустим… Девушка с тобой — кто она тебе? кто ее отец? зачем вы вечером вошли в редакцию?..

— Знакомая девушка… Попросила проводить ее…

— Так. Случайно увидел… Попросила проводить… В восьмом часу вечера! какого черта делать в редакции? В «Московской газете»?

— Нет, — я ответил быстро, без запинки, — мы зашли в молодежную газету. Она принесла стихи. А я ее проводил. Чего делать в «Московской газете»? они не публикуют стихи…

Широкоплечий подвинул Корнилова и долго и пристально вглядывался в мои глаза:

— Ты знаком с журналистом Лагутиным?

Я отрицательно помотал головой.

— Ну, если не врешь, — вступил Корнилов и хохотнул: — после четырнадцати ноль-ноль никаких шансов.

— Чего болтаешь? Откуда тебе известно? — взъелся широкоплечий.

— Прости, Шмель. Ты сказал — можно откровенно.

— Не нужно о таких вещах…

— Все равно ведь… — Корнилов со значением посмотрел на охранника, а тот, как в зеркале отразив зловещее выражение шефа, перевел взгляд на меня.

— Не сейчас… Не здесь… С ума спятили? — одернул его широкоплечий.

Бритоголовый стоял чуть в отдалении. По-видимому, он и был тем свидетелем, кто видел в метро накануне и здесь опознал меня. Стало быть, это он убил Семена Семеновича.

Шмель и Корнилов отошли в угол и там заговорили вполголоса.

Я прикрыл глаза, словно от утомления, предельно напрягая слух.

Они решали мою судьбу.

Ребята собрались крепкие, и пространство было ограниченное, — но если бы не связанные руки, эх! и попробовал бы я мое искусство… Если бы… вот беда — ничего не мог придумать. Притом я понял, что в два часа они расправляются с тестем. А сколько сейчас? И часов-то нет, и руки мои скованы…

— Хозяина надо поставить в известность…

— Такие вопросы можем сами решать…

— Спорить со мной?

— Нет, нет… как ты прикажешь…

— Есть много такого, чего простой шпане не дано. Много надо учитывать.

— Действительно… Это Хозяин гениально придумал. Черная «волга» у подъезда. Ты ему разработал?