Алексей Макеев - В волчьей стае

Затормозив, Демон вышел, не глуша двигатель. В машине остались Сергей и трясущийся Бычий Член. Сергею было ясно, что Вазелин ради мира готов откупиться головой Харви Райнота – порноактера.

– Харви, как зовут дочь Устинова? – спросил Сергей.

– Анжела.

– Сколько ей лет?

– Лет двадцать. Не знаю.

– Почему вам пришла в голову мысль отыграться на дочери профессора?

– А на ком еще? Моральное удовлетворение хотели…

– Да… А Степной за кого вступился – за профессора или его дочь?

– Не знаю. Профессор повесился ведь. От стыда.

– Как повесился? Да вы что! – Сергей вновь испытал шок. – Когда?

За машинами тесно толклись боевики Вазелина и Паши Степного, все вооруженные. Всех вместе человек пятьдесят. Там же были и сами главари. Судя по тому, что очень уж перемешанно стояли члены двух преступных группировок, немедленной яростной разборки не предполагалось.

Голос Харви звучал сзади Сергея приглушенным фоном:

– Когда повесился? Вчера. Мы пытались найти его дочь, чтобы она не успела настучать… Но мы думали, она к ментам кинется, а она сбежала в фашистскую деревню.

– Какую? – обернулся к нему Сергей, снова испытав удивление. Что творится в родном городе! Он жил своей маленькой жизнью и никак не предполагал, даже работая «ментом», такого разгула.

– Холуево. Фашисты там живут. Туда азиаты, гастарбайтеры и другие не-славяне – ни ногой, первый же встречный прямо посреди улицы топором зарубит.

Сергей удивлялся все больше – никогда не подозревал, что пригородная деревня Холуево населена расистски настроенными селянами. Деревня скинхэдов – это номер!

– Эй, Член! – замахал из толпы боевиков Демон.

– Прощай, – выдавил мрачно Член, толкнул дверцу и шагнул из машины.

Сергей видел, что парень двигается, как лунатик. Вот он вошел в толпу, продираясь к центру. У Сергея вспотели ладони – его сейчас убьют, этого порнопридурка, пусть и беспредельщика, но Сергею вдруг стало его жалко – по-человечески.

– Не позволю российских профессоров! – прогремел раскатистый бас.

Бах!

Выстрел вспугнул сорок с берез. Боевики проворно потопали к своим машинам. На враз опустевшей площадке осталось лежать тело Харви Райнота, носившего скотское прозвище Бычий Член.

Вместе с Демоном к «десятке» пришел Вазелин. Он сел сзади. «Десятка» сразу сорвалась с места. Следом покатили джипы с боевиками. Вазелин молчал, сопел. Сергей не знал, имеет ли право прервать тишину.

Вазелин заговорил сам:

– Как дела, Сережа?

– Продвигаются. Говорил с Маусом, Васей Белым. С Хавьером не успел. Филиппова отправил проработать вариант наезда группировки Степного – они могли убить Сашу.

– Могли, – спокойно согласился Вазелин.

О казни Члена не было сказано ни слова.

Вазелин вышел в центре города. Демон повел «десятку» к дому, где располагалась квартира Хавьера – там же обреталась и Таня Крючкова. Сергей хотел поговорить с ними.

Подъезжая к дому, где была квартира Хавьера, Сергей вдруг спросил Демона:

– Сколько человек вы убиваете?

– То есть?

– Все дни, что я кручу дело Игрока, обязательно кто-нибудь умирает. У вас всегда так?

Демон усмехнулся, но не ответил.

– Закрытая информация? – тоже усмехнулся Сергей.

– Сейчас всем тяжело.

– По-моему, это хитрая легенда.

– Нет, правда тяжело. – Демон хрюкнул, выворачивая руль. «Десятка» сошла с проезжей части и завернула в микрорайон. – Вот и приехали. Дом Хавьера.

– Веселый ты парень, Демон. Все воспринимаешь с радостной ухмылкой.

– Пошли, пошли. Какой смысл ныть, если жизнь все равно трясина дерьма? А какая задача, если ты попал в трясину? Не утонуть. Тут все средства хороши.

– Зачем же ты туда полез, в трясину?

– В трясину не лезут, в нее толкают.

– Тебя кто толкнул?

– Вопрос риторический. Жизнь толкнула.

Оставив машину у подъезда, поднялись по лестнице на третий этаж. Демон продавил кнопку звонка. Дзын-дзын-дзын. Дзы-ы-ы-нь. И два раза влепил кулаком в дверь.

Их впустили. Прихожая была отделана с помпезной роскошью. Здесь были тяжелые бархатные занавеси, мебель в стиле ампир – белые с позолотой полукресла, столик, заваленный дорогими секс-журналами, телефон под старину с малахитовой инкрустацией, большие зеркала. Стены покрывала шелкография, потолок – зеркальные фрески.

Сергей мысленно присвистнул – если такая прихожая, что же в комнатах?

В комнатах было еще роскошнее. Сергей даже не пытался прикинуть стоимость ремонта этой расселенной коммуналки, превращенной в пещеру Аладдина.