Алексей Макеев - Отель с видом на смерть (сборник)

Он проснулся оттого, что кто-то действительно самозабвенно лупил по стеклу. Серый рассвет набухал за окном, расползаясь блеклыми пятнами по стенам и потолку. В окно без устали тарабанили. Он смотрел на стены и не мог узнать свою каморку.

– Костик, мать твою, ты какого дьявола заперся? – долетел с улицы раздраженный голос Екатерины. – А ну, отопрись немедленно, мать твоя пришла, молока принесла…

Похоже, состояние не улучшилось. Кровавые дьяволята в глазах, тошнота у горла. Он вылез из комнаты, поковылял, держась за стеночки, по коридору.

– А ты знаешь, командир, что изволишь спать на моей кровати? – строго вымолвила осунувшаяся за ночь Екатерина. – Мама моя… – всплеснула руками и прижала их к сердцу, – Косаренко и тот краше… А ну в постель немедленно, не злить меня!

Он опять лежал пластом на Екатерининой кровати, вспоминая ночные события, а Екатерина бегала вокруг него кругами, снимала ботинки, заворачивала в одеяло, прилаживала на горячий лоб мокрое полотенце.

– Вы добились успехов, Катюша? – вопрошал, проваливаясь в бездонную бездну, Максимов.

– Все пучком, Костик, работаем, – уверяла хлопочущая сотрудница. – Новых трупов не поступало, рутина… Результатов, правда, с гулькин нос, зато видимость кипучей деятельности обеспечена на пять с плюсом… Ну что тебе поведать, Костик? Подвода с трупом ушла, результаты вскрытия еще не обнародованы, но скажу тебе прямо – погиб от строфантина. Дом обложен охраной – мышь не проскочит. Обшаривают все комнаты на предмет обнаружения неучтенного лекарственного препарата. Шалевич мечет молнии. Ухватов посреди ночи проводил совещание с уцелевшими корешами. О чем базар, народу не поведали, но разговор велся на повышенных тонах. Установка прежняя – с территории «Борового» никого не выпускать. За непослушание – кара. Фигуранты допрошены…

– К огромному сожалению, все спали… – прошептал Максимов.

– К огромному, да, – согласилась Екатерина, – Проверить их слова невозможно, а психологический аспект не работает. Нельзя сказать, кто из них наиболее взволнован, все взволнованы! Вернер плюнул на это дело и улегся в гостиной… Ах, прости, Костик, я тебе попить принесла.

Спохватившись, Екатерина вскрыла емкость с этикеткой, просунула ладошку под шею больному и вставила в рот горлышко.

– В братской Белоруссии изобрели прохладительный напиток из картошки – это он и есть. Продукт ужасно дефицитный, импортный. Неплохо?

– Прохлаждает, ничего. – Максимов откинул голову на подушки и закрыл глаза.

– Ну ты давай болей, выздоравливай, – заторопилась Екатерина. – Пойду будить наше порождение хаоса, пусть работает, а то уж весь диван отлежал, охрану искушает…

Когда он очнулся во второй раз, в комнате никого не было. Из отпущенного Ухватовым времени минуло десять часов. Практически убежденный, что работа стоит на месте, Максимов натянул ботинки, побрел на улицу.

На крыльце ему сделалось совсем дурно – ноги подкосились, земля свирепо надвинулась. Он схватился за перила, перевел дыхание. Флигель явно не желал отпускать жильца на волю. И резонно, кстати, делал – состояние мерзейшее. Свежий воздух раскрутил карусель в голове. И куда его так грамотно долбанули?

Передохнув, он потащился обратно в домик, обнял унитаз и долго изливал душу в журчащее, проеденное желтизной нутро, пока вконец не обессилел. Дополз до кровати и разом отключился.

«Порождение хаоса» заявилось в начале пятого, когда Максимов начал приходить в себя и даже спустил ноги на пол.

– Гостинцев принес, – обрадовал Вернер, с металлическим лязгом водружая на стол пакет.

– Тяжеловат, – осторожно заметил Максимов.

– Так вестимо, – хохотнул Вернер, – это тебе не пошлые апельсины. – Запустил руку в пакет и извлек увесистый пожарный топорик с красной ручкой и плоским обушком.

– Это гостинец? – посмурнел Максимов.

– Это улика, тундра, – снисходительно объяснил Вернер. – Девять шансов из десяти, что вот этой штуковиной тебя и отхреначили. Пожарный щит на втором этаже видел? Как раз оттуда. Висел обушком вправо. А вот вчера уже висел обушком влево – я мимо проходил, запомнил. Ты же знаешь, у меня феноменальная память…

– Постой, – перебил Максимов, – ты зачем его лапаешь? А вдруг…

– А вдруг бывает только ГБР – группа быстрого реагирования, – доходчиво объяснил Вернер, – еще бывает ГНР – группа немедленного реагирования – но это уж совсем вдруг. О чем это я? Ах да, вспомнил: у начбеза в багажнике по нелепой случайности оказался набор юного криминалиста – так мы эту хреновину измазали кисточкой вдоль и поперек – нет на ней никаких отпечатков. Кстати, я тебе еще один гостинец принес. – С этими словами Вернер извлек из пакета плоскую ребристую фляжечку и сунул Максимову: – Живой водицы испить не желаете?