Дэвид Гранн: Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления

Не строить теорий, пока не располагаешь данными, не полагаться на общее впечатление, но сосредоточиться на деталях и, наконец, отдавать себе отчет в том, что порой нет ничего более обманчивого, чем очевидность, — таковы главные заветы Холмса. Грин, следуя им, учился наблюдать и замечать, в то время как остальные смотрели, но не видели. Он заучил правила Холмса, как катехизис.

С тринадцати лет Грин принялся таскать на темный чердак Поултон-холла различные вещи с местных распродаж. На чердаке было помещение, именуемое «камерой мученика», где якобы водились привидения. Готорн пишет, что там будто бы «томилась в заключении некая дама, замученная за веру». Тем не менее мальчишка бесстрашно лазил на чердак, таская туда скупленное старье, и в конце концов превратил его в своеобразный музей: там появились трубки и персидская туфля, набитая табаком, какие-то неоплаченные квитанции, приколотые к каминной доске ножом, коробочка с таблетками и надписью «Яд!», гильзы. На стенах Грин нарисовал следы от пуль. «Я боялся, стены не выдержат, если я в самом деле начну по ним палить», — рассказывал он впоследствии. Кроме того, там было чучело змеи, старый медный микроскоп и многое другое. На дверях Грин повесил табличку: «Бейкер-стрит».

Основываясь на новеллах Конан Дойля, Грин воссоздал квартиру Холмса и Ватсона с такой точностью, что в его домашний музей наведывались фанаты Шерлока Холмса с других концов Англии. Местный репортер описал в заметке то необычное чувство, которое охватило его, когда он поднялся на семнадцать ступеней — ровно столько было в доме Шерлока Холмса на Бейкер-стрит — и услышал магнитофонную запись, воспроизводящую звуки Лондона Викторианской эпохи — скрип колес кэбов, цоканье лошадиных копыт по камням мостовой и так далее.

Грин сделался самым юным за всю историю этой организации членом «Лондонского общества Шерлока Холмса». Участники общества порой наряжались в костюмы «своей» эпохи — брюки с завышенной талией, цилиндры.

Хотя к тому времени с момента публикации первого рассказа о Шерлоке Холмсе миновал едва ли не целый век, этот литературный персонаж, как никакой другой, сделался фигурой культовой, можно даже сказать, объектом религиозного поклонения. С самого начала он вызвал столь пылкую любовь читателей, что в этом, по мнению одного из биографов Конан Дойля, виделось «нечто мистическое».

После появления Шерлока Холмса в 1887 году на страницах ежегодника «Битонс Кристмас» — издания, предпочитающего беллетристику несколько сенсационного свойства, его стали воспринимать не как литературный вымысел, но как воплощение веры во всемогущество Науки. Холмс вошел в массовое сознание в тот самый момент, когда в Англии организовывалась современная полицейская служба, когда медицина сулила вот-вот покончить с большинством болезней, а индустриализация — с бедностью. Это был супергерой, живое доказательство торжества сил разума над хаосом, нищетой и насилием современной жизни.

Но детство Грина пришлось на те времена, когда науку уже свергли с пьедестала — такие «религии», как нацизм, коммунизм и фашизм, слишком наглядно показали, что достижения науки и техники могут служить адским целям. Однако чем более иррациональным и безумным казался мир, тем большую потребность он, как ни странно, ощущал в Шерлоке Холмсе. Из символа новой эры Шерлок Холмс превратился в ностальгический персонаж «волшебной сказки» — так однажды высказался сам Грин.

В ту пору его популярность превзошла даже славу, какую он снискал при жизни самого автора: о нем сняли двести шестьдесят фильмов, двадцать пять телесериалов и шоу; поставили балет, сочинили комикс, а число радиопостановок превысило шесть сотен. Под эгидой Шерлока Холмса создавались сувенирные магазины, открывались отели, организовывались туристические маршруты, выпускались почтовые марки и даже организовывались шерлокианские круизы по океану.

Эдгар Смит, одно время занимавший пост вице-президента «Дженерал моторе» и ставший первым издателем «Бейкер-стрит джорнел», где публикуются посвященные Конан Дойлю исследования, в 1946 году писал в эссе «За что мы любим Шерлока Холмса»:

Мы видим в нем идеальное воплощение нашей потребности покарать зло и несправедливость, которыми полон мир. Он — Галахад и Сократ, с ним наше скучное существование наполняется упоительными приключениями, а наш ограниченный ум начинает воспринимать спокойную, взвешенную логику. Шерлок Холмс — это успех человека после всех его провалов, отважный побег из темницы, где мы томимся.