Майкл Коллинз - Потерянные души

По пути к Джонсонам я слушал радио. Информация подавалась сдержаннее, чем в телевизионных новостях, без намека на сенсацию. Но слышать голос, просто рассказывающий, как погиб ребенок, почему-то было еще тоскливей.

Сообщение завершилось призывом шефа ко всем, кто проезжал там между десятью и двенадцатью часами, откликнуться и помочь расследованию. Я подумал, что именно так и надо вести это дело.

Я свернул на длинную подъездную дорогу Джонсонов, ощутил, как мои колени подпрыгивают на рытвинах. Наступила ночь. Я въехал в унылый двор. Свет фар размывал темноту. Материализовались три собаки и подняли дикий лай. В лучах фар заметались куры, целое море кур.

В кромешной тьме открылась дверь сарая, и на фоне сияния — сарай светился изнутри — возникло нечто вроде космического пришельца в маске, поднимающего палец голубого пламени.

Эрл поубавил пламя. Я был знаком с ним много лет назад, еще в школе, но не так, чтобы хлопать друг друга по плечу. Он был нашим прославленным футболистом, прозванным Эрл-Перл, но ему всегда не везло. Он просто стеснялся своей славы, а что может быть хуже такого положения? Теперь он славился своими запоями.

Эрл сдвинул маску сварщика выше на лоб. Я вылез из машины, несмотря на собак, и пошел к нему.

Он дал мне заговорить первому.

— Как поживаете, мистер Джонсон? — сказал я тоном, которым пользовался, когда кого-нибудь задерживал. Официальный властный голос закона.

— Да так-сяк… — От него разило алкоголем. Мне показалось, что он смотрит мимо меня на дом. Я обернулся и увидел тень в одном из окон верхнего этажа. Затем занавеска задернулась.

Когда я снова повернулся к Эрлу, он сказал особо нарочитым голосом:

— Что привело вас, полицейского, сюда в такую ночь? — Он сказал это, как любитель, которому не помешало бы взять уроки актерского мастерства.

— Надо бы установить кое-что. Вот я и подумал, не могу ли я поговорить с Кайлом?

— Кайл делает уроки.

У него, казалось, не было желания пускать меня в дом. Он повернул голову к пикапу, будто мне следовало его осмотреть, будто была такая договоренность, и потому я подыграл ему. Я сказал:

— Знаете, прежде чем поговорить с Кайлом, если вы не против, я бы осмотрел пикап, на котором он ездит.

Эрл ответил тем же нарочитым голосом:

— А собственно, в чем дело?

— Ну, просто надо кое-что установить, мистер Джонсон. Никаких причин для беспокойства.

Я увидел, где Эрл сваривал цепь для своей молотилки. Никакого отношения к пикапу это иметь не могло. Я потратил минут пять, осматривая пикап. Гайки на колесах были чистыми. Их снимали и снова навинтили. Шины успели заменить. Я осмотрел бамперы и шасси, нет ли каких-нибудь следов, каких-нибудь пятен крови или обрывков одежды. Однако, хотя снизу машина была чисто вымыта и все следы уничтожены, я сердцем знал, что под этим пикапом погиб ребенок. Я вздрогнул, закрыл глаза, голова у меня закружилась.

Когда я выпрямился, Эрл наклонялся ко мне, держа ацетиленовую горелку. В его глазах отражалось голубое пламя.

— Так все?

— Мне нужно взять показания у Кайла.

Дождь падал длинными иглами, посеребренными светом из сарая. Эрл пошел через двор. Одна из собак выскочила из-за какой-то сельскохозяйственной машины и зарычала. Эрл пнул собаку в живот, и она с визгом убежала.

Внутри дом был темной лачугой из нескольких смежных комнат.

— Снимите-ка сапоги.

На крыльце пахло сеном, кисловатым запахом брожения. Я услышал какое-то царапанье и увидел ряды клеток с кроликами.

— Хотите одного? Вкуснятина!

Я промолчал и пошел за ним по коридору в кухню, обширное помещение с пылающими в печи дровами. Просто декорации для «Хижины в прерии».

Кайл сидел за столом перед открытым учебником математики и листом миллиметровки. Рядом с ним девочка лет четырнадцати и мальчик лет семи тоже водили ручками по бумаге. Двое младших уставились на меня. Кайл постукивал карандашом по зубам, притворяясь, будто не знает, что происходит. Голова его была опущена.

Хелен, жена Эрла, сказала:

— Чему мы обязаны этим удовольствием?

В здешних местах люди так не выражаются. Я сразу же вспомнил, что она работала уборщицей в мотеле номер шесть, где Джанин жила первые дни, когда ушла от меня. Еще одно неприятное совпадение.

— Я хотел бы поговорить с Кайлом, только и всего, мэм.

— У Кайла какие-то неприятности?

— Нет… нет, мэм, никаких.

Кайл переставил ноги. Он был крупным, как его отец, но более худощавым. Он поднял голову от домашнего задания. И вот тут я увидел, что правая сторона его лица опухла, а глаз весь в сеточках красных прожилок.