Юлия Шилова - Женская зависть, или Как избавиться от соперниц

– Я не могу иметь детей, – подавленным голосом произнесла я.

– Почему? – спросил Степан, вытирая мои слезы.

– По состоянию здоровья, – произнесла я безжизненно.

– Ты уверена, что это точный диагноз?

– Точнее не бывает.

– В этом тоже виноват пожар?

– Пожар.

– Будь он проклят!

Степан вновь осыпал меня поцелуями и успокоил:

– Ладно, Надежда, считай, что я тебе ничего не говорил. Живут же люди без детей. Вот и мы проживем.

Я погладила его по руке и прошептала:

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты меня понимаешь.

Когда мы вернулись домой, Степан усадил меня напротив себя, и я поняла, что предстоит достаточно серьезный разговор.

– Надя, я бы хотел, чтобы ты меньше знакомилась с людьми. Неужели тебе не хватает общения со мной? Я считаю, что мы должны вести более уединенный образ жизни.

– Ты о чем? – не сразу поняла я Степана.

– О том, что мне совсем не по душе твоя дружба с Татьяной.

– Но ведь Таня с Марио очень хорошая пара! Мне хочется, чтобы мы дружили семьями. Ведь должны же мы хоть с кем-то общаться. Я думала, что они тебе очень понравились.

– Я не сказал, что они мне не понравились.

– Тогда в чем же дело?

– Я уже сказал тебе о том, что мне бы очень хотелось, чтобы нам хватало общения друг с другом. Пойми, мы должны вести спокойный и уединенный образ жизни. Если мы оба решили начать с тобой новую жизнь, то в ней нет места посторонним людям.

Я задумалась и осторожно спросила:

– Степан, ты чего-то боишься?

– Ничего я не боюсь, – тут же отрезал он. – Просто мне это панибратство никогда не нравилось. Какого черта ты пригласила их к нам в гости?

– Но ведь я всего один-единственный раз.

– Теперь они постоянно будут к нам ходить. Пойми, я не хочу тебе ничего запрещать, но близкое общение с людьми порождает излишнее любопытство. Такие болтушки, как твоя Таня, сразу захотят узнать, кем мы работали в России, на что жили, что имели, зачем уехали. Мы с тобой прекрасно живем, не работаем, но и ни в чем себе не отказываем. Таня до ночи стоит за прилавком. Конечно, ей ужасно хочется знать, на какие средства мы живем.

– Она уже меня об этом спрашивала.

– Вот видишь! Я как будто в воду глядел.

– Я сказала, что у тебя налаженный бизнес в России. Досталось наследство, – попыталась успокоить я Степана.

– Думаю, это далеко не последние ее вопросы о нашем прошлом.

– Но почему ты так думаешь? – Я заметила, что в моем голосе не осталось и следа от былой уверенности.

– А завтра Татьяна захочет расспросить тебя о чем-то еще, и чем больше ты будешь ей рассказывать, тем все больше и больше вопросов к тебе будет.

Вздохнув, я наклонила голову и подумала о том, что сказать мне больше нечего.

– Наденька, нам не нужны чужие любопытные глаза и уши. Пойми, все это очень небезопасно. Если мы будем жить так, как будто нам нет ни до кого дела, то и окружающим людям не будет дела до нас.

– Степан, я тебя поняла. Я урежу общение до минимума.

– Мне бы хотелось, чтобы его не было вовсе.

– Разве это возможно?

– Просто не заходи в Татьянин магазин, и все.

– Но ведь она может мне позвонить?

– А мы поменяем номер твоего телефона...

Тем утром Степан неважно себя чувствовал и отправил меня купаться в бассейн с термальной водой совершенно одну. После его просьбы я действительно сменила номер мобильного телефона и старалась не встречаться с Татьяной. Это было несложно. Я просто обходила ее магазин стороной. Я ни в коем случае не осуждала Степана. Я его понимала. У него, как и у меня, есть тайное прошлое, и он не хотел, чтобы про это прошлое узнали посторонние люди.

Степан сказал, что, когда он выбирал себе дом, то он специально остановился на этом тихом и уютном местечке, потому что здесь почти нет русских. Много украинцев и русских на юге Италии. По словам Степана, там иногда на рынке, когда ты спрашиваешь по-английски, сколько стоят те или иные фрукты, тебе отвечают на чистом русском языке. От этого становится как-то не по себе.

Мне вполне хватало и общества Степана. Признаться честно, еще ни один мужчина не относился ко мне настолько бережно и заботливо. При Стасе я была загнанной рабочей лошадью, которая летела вперед, не замечая, что она валится от усталости. Будто испытывала саму себя на прочность.

Шумная Москва с бешеным ритмом жизни осталась где-то там, далеко. Я привыкла к размеренной, спокойной и неторопливой жизни в Монтекатини. Вот и сейчас я плавала в термальном источнике, любовалась потрясающе красивым парком, дышала чистым воздухом.