Ольга Баскова - Огни морского дьявола

– Пусть так. И все же возникает вопрос: почему Антон не пришел за своей одеждой? – Светин многозначительно поднял указательный палец.

– Потому что он боялся, что его заметут, – предположил Татаринов.

Александр вздохнул:

– Допустим, парень захотел скрыться. Но для этого ему понадобились бы деньги, которые он тоже оставил у бомжа. Если верить этому белобрысому, Антон распрощался с парой тысяч рублей. Правда, у меня возникло впечатление, что там было несколько больше. Вот если бы он взял деньги, а остальное бросил бы в лесу, это бы еще вызвало подозрения. Но ведь на эти деньги можно было приобрести другую одежду и билеты и скрыться навсегда! Почему же он так не поступил?

– Вдруг Петряков после убийства возлюбленной потерял голову и не осознавал, что делает? – заметил Колесов.

– И до сих пор не замечает? – в тон ему ответил майор. – И потом, меня поражает его неуловимость. Я уже говорил об этом Татаринову.

– Возможно, мы плохо ищем, – отозвался старший лейтенант. – Видишь, прошлись по местным жителям – и кое-что накопали. Эту работу необходимо продолжать. Сейчас я поеду в дачный кооператив, поищу свидетелей и не вернусь домой до тех пор, пока не накопаю хоть что-нибудь новое.

– Я с тобой, – отозвался Светин.

Оба взглянули на Колесова. Парень вздохнул:

– Ну и мне ничего другого не остается, как составить вам компанию. Хотя я не понимаю, что там еще делать? Жителей лесополосы я уже опросил. Осталась западная сторона, где нет деревьев. Только скалы и море.

– И там поищем, – ответил Татаринов.

– Машина ждет, – Александр направился к двери.

У западной стороны дачного кооператива «Бриз», где разыгралась кровавая драма, действительно не было лесополосы. Пологий берег, полностью застроенный домами, обрывался спуском к морю. Никаких «таборов» бомжей здесь давно не водилось. Поскольку контингент дачников составляли в основном офицеры, они своими силами организовали пару рейдов и изгнали бродяг в леса. Татаринов, Колесов и Светин, трясясь в «уазике» по немощеной дороге, проходившей мимо дач, пытались вычислить путь Антона Петрякова. Коллеги пришли к выводу: в любом случае парень не остался бы незамеченным, если бы попробовал проникнуть на территорию не ранним утром и не очень поздно ночью. Для убийств подходили оба срока. Тогда возникал вопрос: почему незнакомого парня, облаченного в обноски бомжа, впустили в оба дома? А ведь потерпевшие сделали это! Черт возьми, как убийце удалось войти к ним в доверие?!

Коллеги обследовали кооператив, опрашивая тех, кто практически постоянно жил на дачах, однако старики и старушки не сказали им ничего нового. Петрякова или кого-либо похожего на него никто не видел. Мужчины уже отчаялись выяснить хоть что-нибудь полезное для себя и повернули обратно к машине, когда на пороге одного дома показалась пожилая женщина в цветастом платье и поманила их за собой.

– Люди у нас пуганые, – тихо сказала она. – Пройдите в дом, поговорим. У меня для вас есть одна любопытная информация.

Офицеры направились за незнакомкой. Она быстро прошла за калитку и махнула рукой:

– Сюда!

В двухкомнатном каменном доме было прохладно. Мужчины разместились на стульях, страшно скрипевших при каждом движении.

– Марфа Петровна, – представилась женщина. – А вы из полиции?

– Разве заметно? – ухмыльнулся Колесов.

– Так вы же об этом моей соседке говорили, когда интересовались, не видела ли она убийцу, – пояснила бабушка. – Да только все наши боятся. Никто вам правду не скажет.

Светин откинулся на спинку стула:

– А вы, что же, знаете, кто преступник? – проговорил он, не надеясь на удачу.

Женщина кивнула:

– Разумеется! Наши, если бы не были трусами, меня бы поддержали. Нет, предпочитают в страхе жить.

– Так кто же убийца? – не выдержал Виталий.

Бабушка подмигнула ему:

– Махмудка и его головорезы, вот кто.

Светин даже рот открыл от удивления:

– Какой Махмудка?!

– А чеченец из дома на окраине и его сынки, – сказала женщина. – То есть наши дачники, чеченцы. Вернее, нашими они стали недавно. Приехали из какой-то деревни из-под Грозного, когда война началась. Мужики говорили: семья сбежала, потому что они поддерживали русских. Это и неудивительно: у Махмуда жена, Валентина, – русская. В Приморске жил ее дальний родственник. Он и помог им приобрести дачный домик, который они подремонтировали и превратили в постоянное жилье. Теперь все тут и ютятся: Махмуд, Валентина и трое их детей – два парня и девка.