Анна Данилова: Пожиратели таланта

– Хорошо. Тогда скажи мне, почему ты привез сюда не Глашу, а меня? – заныла она на ухо Мирошкину.

– Потому что она без твоего ведома и шагу не ступит.

– Знаешь, Сережа, по-моему, ты действительно прав и дело обещает быть интересным. Вот только мы с Гурьевым собрались в отпуск. На острова. Подальше от всех этих трупов и разборок...

– Ну, тогда извини... – Неожиданно Мирошкин отстранился от нее и с деловым видом подошел к эксперту. Лиза видела, как он шепотом переговаривается с ним.

Обиделся. Как пить дать обиделся. И он прав. Сколько раз они расследовали дела параллельно, и всегда все, что касалось официальной стороны работы (в особенности экспертизы или оперативных данных), ей поставлял верный друг Сережа Мирошкин. И вот теперь, когда он, вероятно, почувствовал, что дело, которое ему поручили, обещает быть сложным и, быть может, даже громким, потому что журналисты уже к утру пронюхают про золотоволосую мученицу, он обратился за помощью к Лизе – а она отказывает ему...

Когда он вернулся к ней, она со вздохом произнесла:

– А что, если удастся быстро установить личность жертвы и ты сам вычислишь убийцу?

– Острова от тебя не уплывут, – пожал плечами Сережа. – Так как?

– Пришли мне на почту снимки, потом подождем результатов экспертизы.

– Послушай, они сейчас уедут. Уверен, что здесь, в подвале, останется что-то, на что они не обратили внимания. Ты знаешь, о чем я.

– Хорошо. Я подожду на улице, позвоню Глаше и попрошу ее приехать сюда. Мы попробуем что-нибудь найти. Жаль, конечно, что нет личных вещей...

– А тебе ее лицо не кажется знакомым?

– Кажется. Но, когда я думаю о ней, представляется почему-то кухня, какие-то большие кастрюли...

– Может, она работала в «Ностальжи», в ресторане, где обитает бывший Глашин муж, бармен Адам?

– Не знаю... Я попытаюсь вспомнить. Ты же знаешь, у меня неплохая память на лица. Ну, теперь все? Я могу выбраться из этого подвала?

– Я помогу тебе. Вот только с шефом поговорю. Он и так бросает на меня страшные взгляды. Он же знает тебя, и Гурьева твоего тоже.

– Думаешь, ревнует? Ему не нравится, что мы с тобой нередко работаем вместе?

– Нравится не нравится, но ему ли не знать, что наша раскрываемость без твоей помощи выражалась бы совершенно другими цифрами!

– Вот именно! – улыбнулась Лиза. – А то, что благодаря нашим совместным усилиям многие дела разваливались прямо на его глазах, так это, извини меня... Нечего шить тюремные штаны для невиновных. Но все равно, подойди к нему, послушай, как он начнет произносить свои умные наставления и отдавать приказы... Господи, как же хорошо, что я сама себе хозяйка! Никогда не смогла бы работать под руководством таких вот серьезных дядек, честное слово.

Мирошкин подошел к прокурору. Лиза краем уха слышала их разговор. Разыскать убийцу... в кратчайшие сроки... журналисты уже на хвосте... начальство... раскрываемость... тщательно проработать... экспертиза...

Лиза не стала ждать окончания этого пустого разговора, поднялась наверх, вдохнула свежего воздуха и огляделась.

Унылый двор обычной девятиэтажки в самом центре города. Девушке предварительно засунули кляп в рот, чтобы она не кричала. Но какие-то звуки она все равно же издавала. Мычала, стонала, хрипела. И никто ее не услышал. Никто. Все жители этого дома в тот час, когда ее мучили, убивали, занимались своими повседневными делами: ужинали, пылесосили, смотрели телевизор, разговаривали, слушали музыку, болтали по телефону...

Лиза позвонила Глафире:

– Глаша, привет. Извини, что так рано разбудила. Меня Мирошкин привез на место преступления...

Глафира, не так давно кардинально изменившая свою личную жизнь, выйдя замуж за Дмитрия Родионова, крупного бизнесмена, отца двоих сыновей, но продолжавшая работать вместе с Лизой в адвокатском бюро, внимательно выслушала Лизу.

– Будем работать? – спросила она, и по ее тону Лиза поняла, что Глаша заинтересовалась этим убийством.

– Да я и сама не знаю. Представляешь, в кои-то веки собрались с Димой отдохнуть, а тут вдруг и у него какое-то очень важное дело образовалось, он мне вчера вечером сказал, и теперь вот Серега просит меня помочь. Знаешь, у него нюх на такие, казалось бы, безнадежные дела. Словно чувствует он, что в одиночку не потянет. Ты знаешь, я всегда рада ему помочь, тем более что и он нам оказывает прямо-таки неоценимые услуги. Но когда-то ведь надо и отдыхать! Словом, накрылся мой отдых, Глашенька. А у тебя-то как дома? Все нормально?