Фред Саберхаген - Шерлок Холмс и узы крови

На борту своей яхты мы, вполне естественно, оживлённо обсуждали мотивы и поведение графа Кулакова. Вставал и вопрос о том, с помощью какого сочетания силы и хитрости ему удалось заставить Ребекку Алтамонт себя сопровождать. Наш отряд состоял из Шерлока Холмса, графа Дракулы, Армстронга и меня. Была с нами и Сара Керкалди, содействие которой позволяло нам с точностью прослеживать маршрут сбежавшего Кулакова.

В то время как жажда крови у русского вампира сыграла в его поведении свою роль, главным мотивом его атаки на Алтамонтов явно была месть. Но даже при этом кое-что в его поведении невозможно было объяснить. Проще всего было бы с полным основанием сказать, что он сумасшедший, но не всё было понятно. А ещё оставался вопрос о загадочном сокровище. Существовало ли оно лишь в воспалённом воображении безумного вампира?

— Конечно, будет трудно и даже невозможно арестовать этого человека, причём в России даже труднее, чем в Англии. Да его вообще бесполезно арестовывать где бы то ни было. Суды, штрафы, тюремное заключение для него пустой звук. Единственный способ наказать вампира — применить к нему физическое воздействие.

Мы не могли не согласиться с Холмсом.

А в это время Ребекка Алтамонт совершала путешествие вместе с Кулаковым. Мы были уверены, что она в каком-то смысле его пленница, хотя и не знали, как он подчиняет её своей воле.

Как-то раз Армстронг спросил меня, выгрузят ли Бекки по прибытии в дорожном сундуке с землёй. Неужели её внесли в этом сундуке на борт и она провела там всё время? Мы заверили его, что это маловероятно, разве что Ребекка уже стала вампиром. Сведения, полученные от Сары Керкалди под гипнозом, не подтверждали такое предположение.

Направляясь в Санкт-Петербург, мы шли Северным морем, проплыли мимо островов Дании, мимо Копенгагена, где ненадолго задержались, чтобы узнать, не пришла ли телеграмма от Майкрофта, — на судах тогда не было раций. Затем мы вошли в Балтику. Во время нашего плавания не происходило решительно никаких событий, и у нас оставалось много времени для бесед о вампиризме и связанных с ним явлениях. Я только впоследствии понял, что попутный ветер и спокойное море были, пусть хоть отчасти, результатом усилий графа Дракулы.

Нам не было известно, способен ли Кулаков оказывать аналогичное воздействие на погоду. Во всяком случае, мы выиграли день, если не больше, и прибыли в Санкт-Петербург всего на несколько часов позже его. Мы обрадовались, увидев, что корабль Кулакова (название на борту было хорошо видно) всё ещё разгружается у причала. Это было добрым знаком, показывавшим, что наш враг со своей заложницей не успели далеко уехать.

Мы сошли на берег в густом тумане. Время от времени начинал идти дождь — погода была такой же, как в Гулле, когда мы оттуда отплывали. С помощью Армстронга мы без труда сориентировались в столице России и сняли номера в отеле «Европа». Наши окна выходили на Невский проспект. Это большой проспект в центре города — его длина две с половиной мили. Вскоре туман рассеялся, и вид оказался впечатляющим. Мы увидели, что проспект запружён людьми под чёрными зонтиками. По обе стороны Невского возвышались дворцы и церкви, деловые учреждения и правительственные здания.

Многие прохожие были в форме, настолько разной, что иностранцу трудно было отличить важного чиновника от мелкого служащего.

Отель находился на северной стороне проспекта, а в полумиле, к востоку от него, стоял Казанский собор, колоннада которого была скопирована с собора Святого Петра в Риме. Внутри собора хранились знамёна полков, захваченные у разгромленной армии Наполеона. В квартале от Казанского собора, на улице Морской, располагались роскошные магазины, и я чуть было не решил, что попал в Париж.

В городе было правостороннее движение, что казалось нам непривычным.

К северу от нашего отеля, на дальнем берегу Невы, высились мрачные серовато-коричневые стены Петропавловской крепости, выполнявшей роль тюрьмы. Стройный золотой шпиль, видный почти в любой части города, принадлежал собору, находившемуся в стенах крепости.

По южному берегу Невы на протяжении трёх миль протянулась набережная из розового финского мрамора. На этой набережной размещались Зимний дворец, Адмиралтейство, иностранные посольства и дворцы знатных вельмож, богатых купцов и землевладельцев.

В 1903 году население столицы России составляло около полутора миллионов. Таким образом, Санкт-Петербург уступал Лондону, но являлся одним из крупнейших городов Европы и мира. А судя по суете на причалах, где разгружались торговые суда, и по явному уважению, которое выказывало монархии большинство людей, их величества Николай и Александра пока что прочно сидели на троне, несмотря на попытки террористов разжечь революцию.