Анатолий Галкин - Народные мстители

Но эта конспирация не для полиции. Туда Гагина жаловаться не будет. А вот шефу она сообщит обязательно.

Михалыч догадливый! Но если Эльвира скажет шефу, что на нее напали грузины в черных колготках, то он не будет копать дальше…

Когда стемнело, Павел загнал свою синюю «Ниву» на опушку за коттеджем. Он развернул ее носом на дорогу и предусмотрительно не стал выключать двигатель.

Уже при первом осмотре они поняли, что входить надо со стороны оврага. Там, где гнилой штакетник…

Было совсем темно, и братки не заметили лаз, который соорудил Вадим. Они не собирались лазать на пузе. Их фонарики светили только на уровне груди.

После третьего столба они встали боком к забору в метре друг от друга. По команде они азартно надавили на перекладину плечами.

Двухметровая панель штакетника жалобно скрипнула, треснула и завалилась на невысокие кусты.

Ефим Нилов первым проник на участок. Он шел вперед, раздвигая ветки кустов, которые затем хлестали по Павлу Харченко.

Братки двигались напролом и не хотели даже замечать балкон на втором этаже и приставленную к нему лестницу. Они шли к центральному входу.

Возможно, что Гагина была слишком беспечна, но при постройке особняка она пропустила явную глупость. В дом вело широкое крыльцо, на котором стояла мощная металлическая дверь из пуленепробиваемой стали. А рядом было широкое и низкое окно. Оно просто приглашало грабителей: «Стукни в меня камушком — дверка и откроется».

Ефим посветил фонариком вниз, и сразу нашел под крыльцом обломок кирпича. Он поднял его, размахнулся и бросил.

Стекла были очень хорошие. Они не разбились на крупные куски и не оставили острые зубцы на рамах. Они целиком разлетелись на тысячу мелких блестящих кубиков. Меньше, чем буковки на клавиатуре компьютера.

Стекляшки шуршали под ногами и на крыльце, и в холле коттеджа.

Ефим везде шел первым потому, что у него был пистолет. А Павел в темно-синих колготках изображал отморозка с гранатой в руках.

Они ворвались в гостиную, и одним своим видом ввели в шок и мать, и дочь. Любая из них в принципе была смелой женщиной. Каждая могла нахамить любому, чувствуя его слабину.

Но тут другое дело. Против гранаты не попрешь! А любой наглец трусоват по своей природе.

Одним словом, никто не хотел умирать!

Эльвира Гагина без всякой команды подняла руки вверх. А Маришка отступила к дивану и там аккуратно упала в обморок.

Налетчики еще засветло успели обсудить все детали операции. Они даже разделились на доброго и злого следователя.

По этому плану Ефиму Нилову предстояло обыскать и связать хозяйку дома — плотную и уютную женщину, которой на вид было чуть больше сорока, но меньше пятидесяти.

«В сорок пять — баба ягодка опять».

Фима с глупой улыбкой начал обыскивать женщину. Это мероприятие ему нравилось не меньше, чем возможная добыча.

Давно замечено, что многие бандиты не жадные люди. В своем ремесле их привлекает не материальная сторона, а азарт, риск и власть над людьми.

Мог бы примерный парень Ефим Нилов подойти на улице к красивой богатой женщине и начать ее осматривать руками?

Нет!

А Фима с колготками на голове может! Дамочка будет покорно стоять, боясь его пистолета. А он будет ощупывать ее медленно и со вкусом.

И в этот момент Нилов грубо прокололся. Он залез Эльвире в район декольте и неожиданно для себя вытащил перстень на ремешке.

Обращаясь к Павлу через прорезь в колготках, Ефим закричал с грузинским акцентом.

— Посмотри, кацо! Это же тот рубин, который мы с тобой взяли в «Сезаме». А ты сказал, генацвале, что отдал его шефу? Это что за «Хванчкара» такая?

В ответ Павел Харченко сорвал с головы синие колготки, бросил их в Нилова и вдобавок обложил того шестиэтажным матом.

— Ты что сделал, сука? Вся наша конспирация псу под хвост! Нас теперь шеф на шашлык порежет.

— Извини, Паша. Виноват!

— Не называй имен, придурок! Хотя, какая сейчас разница?

— Ты не сердись, Павлуша! Так что мы теперь с этими бабами будем делать?

— Потом решим. Ты пока свяжи их. Разрежь колготки и вяжи!

Ефима не надо было долго упрашивать. Он повернул Гагину к себе спиной, заломил к пояснице руки, повалил на ковер и сел сверху. Теперь он отложил пистолет, достал нож и начал резать новенькие эластичные колготки…

Через пять минут он уложил Эльвиру поближе к камину и начал его разжигать.

Над школьницей Марианной Павел трудился подольше. Та была в полном обмороке, и не хотелось ее тормошить. Поэтому Харченко ворочал девушку аккуратно и ласково.