Александр Ольбик - Жертва обстоятельств

-- Ну, спасибо, успокоил, -- по-идиотски как-то заулыбался Серега, и во рту у него безнадежно тускло блеснула металлическая коронка. -- Ну, раз одна шушваль, то у меня и голова не болит.

Выпили еще и еще -- пили и пили.

В какой-то момент Рэм, раскрасневшийся, с притушенным для солидности голосом, спросил у Козырева -- держал ли тот когда-нибудь в руках настоящий бриллиант?

-- И не раз, -- беззастенчиво соврал Сергей, ибо не хотел перед соседом быть последним шмаровозом.

-- Но таких ты наверняка не видал и, будь спок, больше никогда не увидишь.

Тихий открыл дверцы бельевого шкафа, наклонился и выдвинул нижний ящик. Дважды, теряя равновесие, падал на копчик. Пошарил где-то в пустоте и достал коробочку: на синей атласной подушечке лежало кольцо и смущенно переливалось всеми пятью камушками. Козырев взял вещицу в руки и покачал ее на ладони, словно взвешивая. Выкамаривал из себя великого знатока самоцветов.

-- И сколько стоит ведерко такого неликвида?

-- А сколько бы та за него дал? -- азартно поинтересовался сосед.

-- В базарный день да при хорошей торговле... А черт его знает! Может, сто, может, двести...

Рэм закатил под лоб глаза и свистнул.

-- А хухо не хохо? Полторы тысячи не хочешь!

Рэм в сердцах вернул кольцо себе в ладонь и полез снова его прятать. И нечаянно задел головой другую полку, она накренилась и вместе с бельем рухнула на пол. И каково же было Серегино удивление, когда под самые его ноги подскользнул тяжеленький, очень изящный, цвета воронова крыла пистолетик. Он хотел его поднять, но его по-суворовски круто остановил Рэм:

-- Отставить! Руки прочь от чужого имущества!

Козырев смотрел на оружие, как смотрит кролик в самые зрачки анаконды.

-- Обыкновенный газовый, -- успокоил Рэм и, поддев ногой пистолет, заставил его улететь под тахту. -- На всякий случай, кому-нибудь в сопатку нервно-паралитическим, верно, Серый? Но трепаться об этом, конечно, не рекомендую.

-- Да что я, оружия не видел? В армии, бывало, возьмешь в руки гранатомет, выйдешь на позицию и вот смотришь, выбираешь, какому из пяти танков снести башню... Макет, разумеется. А иногда выкатываешь на огневой рубеж установку залпового огня системы "град" и даешь залп за залпом... Земля горит, такое ощущение, что ты сам вулкан и вот извергаешь, извергаешь... Кругом дым, пепел, булыжники вылетают размером с дом, реки расплавленного металла... Брр...

-- Ну и трепло, ты, Серый! Какой, к черту, вулкан о каком, собственно, расплавленном металле ты тут бредишь? Ты же никогда и близко к армии не был...

Долго продолжался базар-вокзал в доме Тихого. Они пили, пели в два голоса, танцевали старинные танго под музыку Строка, потом мерились силами на руках, отчего несколько раз стол обваливался и на ковер слетала вся закуска вместе с бутылками. Прыгали до упада через скакалку, в чем Рэм, безусловно, был ловчее и выносливее Козырева. Дело кончилось тем, что Серега, в один прекрасный момент, потеряв равновесие, врезался головой в телевизор "Самсунг", экран которого занимал полстены. Эх, и звону же было... Потом Рэм взял в руки свой "поляроид" и они стали друг друга фотографировать...

...Вика, жена Козырева, встретила его тривиальнейшей руганью, и в один особенно горячий момент, обозвав его последней мразью, взялась за керамическую вазу -- единственный предмет, который остался у них в память от свадьбы. И засандалила бы ею в его голову, если бы Серега не упал на диван и тут же не отлетел в пьяные сновидения. И черт его знает, то ли сон, то ли явь: он смотрит через окно на луной омытую черемуху, угол и крыльцо дома, где живет Рэм, и видит как по ступеням спускается его Вика. На ее льняных волосах, забранных сзади пирожком, отсвечивает заколка, которую, между прочим, он ей подарил зимой на ее тридцатилетие. Но когда в комнате стукнула дверь и он уловил ее запахи -- смесь сандала, сигарет и секса... Во всяком случае, так ему показалось, и Сергей понял -- это не сон, это затрюханная реальность и его Вика, возможно, только что выползла из-под Рэма... А что, интересно, она там еще могла делать в два часа ночи? И об этом он ее, разумеется, спросил, предварительно закрыв на ключ дверь, и включив погромче радиоприемник, который у них практически работал круглосуточно.

-- У меня кончились сигареты, -- нервно оправдывалась она и незаметным жестом попыталась прикрыть халатиком, как назло, вылезающую наружу грудь. -А что нельзя к соседям сходить?

Но Серега, хоть и с дикого бодуна, но от ревности зорок, словно ясный сокол, и дерзок, как баран, которого впервые подвели к овце.