Мишель Лебрэн: Фоторобот

— Представь себе, я тоже не хочу. Но будет нужно, чтобы ты об этом рассказал полицейским! Ты знал эту девушку?

— Нет, но я уже видел ее один раз с ребятами в кафе «Бонапарт», но это все. Я никогда с ней не говорил.

— Что ты делал в тот вечер? Ты гулял?

— Да. После ужина я попробовал позвонить тебе, но тебя не было дома. Я подумал, что ты с Клотильдой. Я захотел прогуляться. Было тепло. Я дошел до Сен-Жермен-де-Пре, и мне показалось, что я узнал твою машину, которая стояла у тротуара. Оглядел ее. Это была 403-я модель, которую я тебе продал. Тогда я начал тебя искать. На террасе ром-бара ты сидел за столиком рядом с этой девушкой.

Он замолчал. Он не хотел воскрешать в памяти дальнейшие события. Жильбер отметил, что совершенно нормально, что Паскаль узнал его машину среди других, которые там стояли, ведь он и в самом деле продал ему эту машину. Простой профессиональный рефлекс. Жильбер продолжал задавать вопросы:

— Много было людей? Были свободные места на террасе? Стояли ли люди в очереди на тротуаре в ожидании свободных мест? Паскаль утвердительно кивнул головой. — Ты подходил ко мне?

— Нет. Я не осмелился. Ты смотрел в мою сторону. Я делал тебе знаки, но ты не видел меня. Тогда я понял, что ты пьян. Твои глаза — ничего не отражали.

— Ну и что ты сделал?

— Я подошел к столу и заговорил с девушкой, вдруг я почувствовал желание увезти ее. Но у меня не было машины, она была в ремонте…

— А ты не захотел привести ее к себе? Ты уже имел намерение убить ее?

— Нет, Жильбер! У меня никогда не было намерения убить ее! Я заплатил за напитки…

— То есть официант тебя видел.

— Нет, он был внутри. И так как он положил счет на стол, я оставил деньги. Ты встал сам, и мы ушли вместе с девушкой.

— Ее это не удивило?

— Она тоже была очень пьяна. Она находила это забавным. Мы довели тебя до машины. Ключи были на приборной доске, но ты ничего не соображал… Жильбер, может быть, поэтому я это и сделал. Я боялся, что в том состоянии, в котором ты был, эта девчонка тебя оберет, ты понимаешь?

— Спасибо за заботу.

Теперь Паскаль завелся. Он рассказал свою историю до конца, получая от этого все большее и большее облегчение, как на приеме у специалиста по психоанализу.

— Мы положили тебя на заднее сиденье, и ты тотчас же уснул. Девушка села рядом со мной. Она сказала, что потеряла весь вечер, и начала скандалить. Тогда я ей сказал, что мы отвезем тебя домой и потом поедем с ней куда-нибудь. Она поверила, что машина принадлежит мне, что ты мой брат и еще не знаю чему. Наконец я привез тебя на улицу Клер. Потом дотащил тебя до твоей комнаты. Девушка ждала меня в машине. Под ковриком я взял ключ и положил тебя на кровать.

— Ты меня раздел?

— Да, быстро. Потом я смылся, оставив ключ в замке изнутри. Я сел в машину, и мы поехали на площадь Инвалидов. Там был праздник. Мы покатались на качелях и на поезде-призраке. Когда она спросила, как меня зовут, я ответил, что меня зовут Жильбер.

Жильбер был поражен сходством своих мыслей с мыслями Паскаля. Когда ему было нужно скрыть свою личность, он присваивал себе имя Паскаля. Паскаль делал то же самое. Первым всегда вспоминается имя человека, которого видишь чаще всего.

— Я отвез ее в Медон. Потом, уже в лесу, я не мог себя сдержать. Жильбер, мне нужно было сделать это!

Он обхватил голову длинными тонкими изнеженными руками. Жильбер понял, что теперь он знает всю правду. В личности Паскаля существовали противоречащие природе инстинкты, с которыми он боролся более или менее сознательно. И тот факт, что он должен был убивать женщин, чтобы потом… Нет, никогда нельзя быть уверенным, что знаешь о человеке все, хотя и думаешь, что знаешь его лучше всех.

— Потом мне стало легче. Я почувствовал себя лучше, почувствовал себя счастливым, здравомыслящим, сильным. Я поставил твою машину на место, которое ты мне как-то раз показал. Об этом месте ты мне говорил, что там можно поставить машину когда угодно. Я оставил ключи на приборной доске и вернулся к себе домой.

— А потом, через день, когда уже напечатали фоторобот, что ты подумал? Ты подумал, что меня опознали, и надеялся, что меня скоро арестуют?

— Нет, Жильбер. Ты ведь невиновен! Тебе не могли ничего сделать! Но ты уехал! И все начали свидетельствовать против тебя. Твоя консьержка, твоя молочница.

— И ты тоже.

— Я тоже, — признался убийца, опуская голову. — У меня было желание рассказать им правду… Но когда я пришел в Уголовный розыск, когда я увидел коридоры, кабинеты, людей в наручниках, которых сопровождали два полицейских, я не смог. Я боялся. У меня было желание убежать, и я ничего не сказал.