Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс идёт по кровавым следам

Борясь с головокружением, я вдруг услышал резкий треск. Существо ослабило хватку и дёрнулось в сторону. Свет стал ярче, и кружение остановилось. Зрение моё прояснилось, и я увидел, как Холмс пытается снять со стены над верстаком пилу. Дёрнув ещё раз, он вытащил её. Вампир стоял около меня, словно зачарованный действиями Холмса.

— Пригнитесь, Уотсон! — прокричал Холмс.

Я моментально подчинился и бросился на пол. Тем временем Холмс, держа пилу как топор и словно собираясь срубить дерево, с огромной силой швырнул ею в вампира. Пила с жутким свистом и дребезжанием пронеслась по воздуху, вслед за чем послышался отвратительный хруст и гнусный булькающий вопль нашего врага. Я не мог сдвинуться с места, не в силах отвести взгляд от развернувшейся предо мной сцены, словно вызванной из Дантовой преисподней. Пила пронзила бледную плоть вампирской шеи и полностью отсекла ему голову, отлетевшую от тела в фонтанах крови. И вот этот зловещий предмет лежал на земле, выпучив безжизненные, застывшие от ужаса глаза и разевая рот в безмолвном вопле.

Безголовый труп проковылял несколько футов, шатаясь и дико взмахивая руками, а потом рухнул на пол. Из рассечённой шеи продолжала течь кровь, скапливаясь в тёмной вязкой лужице.

Холмс выронил пилу, с отвращением глядя на эту сцену кровавой бойни.

— Когда же прекратится этот кошмар? — тихо произнёс он.

Я с трудом поднялся на ноги и, немного выждав, пока нервы успокоятся, поднял лампу и осветил жуткий трофей, чтобы Холмс мог увидеть лицо.

— Узнаёте этого злодея? — взволнованно спросил я.

Холмс посмотрел вниз на отсечённую голову, и глаза его широко раскрылись от изумления.

— Стэплтон! — воскликнул он.

Действительно, это был Стэплтон, коварный убийца, который несколько дней кряду представлял реальную угрозу для жизни Шерлока Холмса. И вот он лежал здесь, принявший смерть более жуткую, чем всё, что он замышлял для моего друга.

— Вот наш главный ключ к разгадке! — воскликнул Холмс, указывая на голову.

— Пойдёмте, Уотсон, нельзя терять ни минуты! — прокричал Холмс, направляясь из дома к экипажу.

Я устремился за ним, а в голове вертелись бесчисленные вопросы. Как Стэплтон оказался в погребе Коллинза? Где и когда он стал вампиром? Почему его гроб был заколочен гвоздями? Откуда Холмсу известно, где сейчас граф Дракула? Но главным вопросом, занимавшим моё внимание, был вопрос о местонахождении укрытия Дракулы.

Спросив об этом Холмса, я догадался по нахмуренному выражению его лица, что прервал ход его мыслей.

— Не сейчас, Уотсон, — подстёгивая лошадей, отрывисто произнёс он.

Я неохотно подчинился молчанию Холмса.

Когда мы мчались по главной улице Гримпена, мимо жавшихся друг к другу домов и небольшой гостиницы, я не мог отделаться от мысли о том, как разительно отличается наше теперешнее приключение от уютной нормальной жизни, текущей за этими освещёнными окнами, весело горящими в темноте.

Вскоре небольшая деревушка осталась позади, и мы вновь оказались на просторе вересковых пустошей. Ночь была ясной и морозной, светила яркая луна, отбрасывая на заснеженный ландшафт длинные голубые тени. Холмс умело управлял лошадями и, несмотря на слякоть на дороге, то и дело подстёгивал их, заставляя быстро скакать, отчего их бока дымились от напряжения, а на шеях верёвками вздулись вены.

Сидя рядом с Холмсом, я то и дело ощущал резкие толчки колёс, которые проваливались в предательские колеи или подскакивали на небольших камнях, когда мы неслись по ухабистой петляющей дороге. Глаза слезились от налетающих порывов ледяного ветра, хлещущих по лицу, которое в конце концов начало гореть. В то же время по жилам у меня пробегал трепет от предвкушения приключений, смешанный со страхом неизведанного. Это чувство я много раз испытывал и прежде, пускаясь с Холмсом на какие-то опасные ночные подвиги. Но никогда наша миссия не была столь опасной, а исход её столь важным, как этот.

Я бросил взгляд на Холмса, на его бледное вытянутое вдохновенное лицо, освещённое луной, на низко надвинутое дорожное кепи, и понял, что он, вероятно, тоже испытывает похожие эмоции. В его глазах я заметил дерзкий огонёк, вспомнив обещание, данное им Ван Хельсингу: «Я помогу вам выследить и уничтожить графа Дракулу, чем бы это для меня ни кончилось». Холмс, как и я, отдавал себе отчёт в том, что это дело приближается к кульминации и что вскоре мы выйдем на арену, где нам предстоит смертельная схватка. Я молча помолился, прося себе силу.