— Посветите, Холмс.
Мой друг поднёс фонарь ближе к гробу.
Я подался вперёд, в тусклый кружок света.
— А другого способа нет? — всё ещё надеясь избежать предстоящего, уму не постижимого действа, спросил я.
— Прошу вас, постарайтесь понять, доктор. То, что вы сейчас видите перед собой, — не Виолетта Маркэм. Это всего лишь оболочка, захваченная и осквернённая злыми силами Дракулы. Чтобы освободить её душу и дать ей вечный покой, мы должны разрушить эту оболочку. — Голландец покачал головой. — Другого способа не существует.
Сказав это, он поместил конец кола над сердцем существа, лежащего в гробу, и поднял молоток, чтобы нанести удар. С пугающей внезапностью глаза существа распахнулись, горя безумным, лихорадочным огнём. Злобный рот искривился звериным оскалом. Ван Хельсинг пытался отвести взгляд от этих горящих глаз, но тщетно — он оказался в их безраздельной власти. Рука с молотком безвольно опустилась, и профессор отступил от гроба.
Холмс действовал молниеносно. С большим проворством он прыгнул вперёд, передал мне фонарь и выхватил инструменты из ослабевших рук Ван Хельсинга. Склонившись над гробом, он вонзил кол в грудь уже поднимающейся девушки, изо всех сил ударив по нему молотком. Она рухнула вниз, содрогаясь всем телом, словно в конвульсиях. Холмс ударил ещё раз, и, когда кол глубоко вошёл в сердце, с алых губ существа сорвался отвратительный вопль. Острые белые зубы обнажились, а на губах выступила розовая пена. Из раны вокруг кола хлынула кровь, проступая на саване тёмным расползающимся пятном.
Холмс в третий раз ударил по деревянному колу. Постепенно конвульсии стали ослабевать, и полные звериной злобы глаза закрылись навсегда.
Тело было неподвижно.
Холмс уронил молоток, спотыкаясь, подошёл к двери склепа, облокотился на неё и дышал всей грудью. Я приблизился к нему на нетвёрдых ногах, чтобы глотнуть свежего и холодного ночного воздуха.
Через несколько мгновений к нам подошёл Ван Хельсинг.
— Вы совершили очень смелый поступок, друг мой, — тихо сказал он, кладя руку на плечо Холмса. — Идите, взгляните.
Он подвёл нас обратно к гробу и, взяв фонарь, поднял его над девушкой. Мы смотрели на спокойное, неопороченное лицо, с которого полностью исчезли следы зла или жестокости.
— Видите, печать зла смыта. Она больше не принадлежит к восставшим из мёртвых. Вы дали ей вечный покой. Однако осталось ещё одно — голову необходимо отделить от тела.
Передав мне фонарь, он порылся в своём саквояже и достал из него медицинскую пилу. Аккуратно, с точностью и сноровкой хирурга произвёл он эту ужасающую операцию.
— Теперь Бог смилостивится над её душой, — пробормотал он, закрывая крышку гроба.
— Должен извиниться перед вами, профессор. — Холмс говорил усталым и напряжённым голосом. — С самого начала я подвергал сомнению ваши слова и противился доводам разума. Но ваши теории, касающиеся восставших из мёртвых, получили подтверждение фактами. Теперь я вижу, что ошибался. Уверяю вас, больше я не испытываю никаких сомнений.
Ван Хельсинг устало улыбнулся, не разжимая губ.
— Понимаю ваши чувства, друг мой. Я сам прошёл этой дорогой неверия. Поначалу я придерживался прежнего подхода к вещам, несмотря на то что факты говорили о противоположном. Теперь вы тоже примкнули к этому весьма избранному клубу верящих. — Он достал из кармана пальто тонкую чёрную записную книжку и протянул её Холмсу. — Здесь содержатся все сведения, которые мне удалось собрать о восставших из мёртвых.
— Благодарю вас. — Холмс взял книжку и засунул её в карман.
— Теперь давайте уйдём из этого места, я всё ещё ощущаю запах зла вокруг.
Мы вышли из склепа в тёмную ночь. Ван Хельсинг сказал:
— Итак, друзья мои, часть работы завершена — пожалуй, самая мучительная. Но остаётся ещё одна, более важная задача — найти виновника этого несчастья и навсегда уничтожить его.
— Обещаю, Ван Хельсинг, — с чувством заявил Холмс, — что буду помогать вам выследить и уничтожить графа Дракулу, какими бы последствиями для меня это ни обернулось.
Глава четырнадцатая
ОТВЕТНЫЕ ВИЗИТЫ
В тот вечер мы с Холмсом вернулись на Бейкер-стрит совершенно измученные. Скинув пальто и рухнув в кресла, некоторое время мы сидели молча, уставившись в ярко горящий камин, который миссис Хадсон разожгла к нашему приходу, и погрузившись в свои мысли.
Чуть раньше, обсудив следующий этап нашего расследования, мы расстались с Ван Хельсингом в его гостинице. Оба моих компаньона считали необходимым срочное наведение справок по поводу академии для молодых леди в Кумб-Трейси. Именно там Виолетта Маркэм подхватила свою «странную болезнь». По утверждению Холмса, это место могло оказаться единственным связующим звеном с графом Дракулой.
Читать дальше