Наталья Солнцева - В горах ближе к небу

— Но… как вы узнали друг друга?

— Не сразу. Кристалл помог.

— Который нашел Хаким? Марат кивнул.

— Произошел обмен информацией… И память включилась в полном объеме. Не буду грузить тебя ненужными подробностями. Важно, что все они здесь… в горах.

Ангелина Львовна ощутила гнетущую тоску, от которой хотелось взвыть в голос.

— Их только семеро, — выдавила она. — Где же восьмой?

Она не была уверена, что готова услышать правду. Но и отступать поздно.

— Ты лучше других понимаешь, откуда я знаю все, — сказал Марат, глядя ей в глаза. — Последние мелочи всплыли в моей памяти, когда я увидел браслеты. Попробуй, надень один.

Она робко протянула руку к футляру и тут же отдернула. Ей показалось, тело пронзила жгучая боль. Кончики пальцев покраснели.

— Их могу надеть только я… — Марат продемонстрировал это смелое утверждение, украсив браслетами свои запястья. — Кори тоже пробовал, но у него не получилось.

— Кори? Кто это?

— Хаким, — поправился господин Калитин. — Так его зовут сейчас. Только тот, кто носит такие браслеты, может прикоснуться к Эулю без риска для жизни.

— Ты уверен, что…

— Уверен! — перебил он, угадав ее мысли. — В горах, когда мы с Хакимом шагали к месту, где хранились браслеты, я испугался собственной тени. Странно, что никогда раньше я не замечал ничего подобного. Вероятно, такое стало возможным только на Священной Горе. Наши тени в свете луны были огромны!..

— И… как же твое настоящее имя?

— Меня зовут Тэлл… — медленно произнес Марат. — Тэлл Элакриэн. Я — восьмой…

— Смотри! — воскликнула она, указывая рукой на магический шар.

Тот уже весь полыхал золотым свечением, грозя расплавиться.

Марат дотронулся до него и улыбнулся. Поверхность шара оставалась приятно прохладной, лаская ладонь.

— Рядом с другими он не светится, — сказала Закревская. — Значит, то, что ты сказал о себе, правда.

— Зачем мне лгать? — удивился он. — Я вызвал тебя сюда с одной целью: рассказать все. От этого зависит моя дальнейшая судьба.

— Ты хочешь вернуться туда… на Хелион?

Он ничего не ответил, продолжая смотреть на нее. В его глазах она читала любовь… Но ведь он — чужой! Он не был человеком на Земле и вряд ли сможет им стать.

— Время связи наступает завтра ночью, — сказал он. — Я должен вернуться к Священной Горе. Меня ждут. За нами пришлют «Эрбор» или «Тобус». Иначе не удастся транспортировать Эуль. Мы сообщим свои координаты и предупредим команду о ловушках Безымянной. Каждый из нас восьмерых будет самостоятельно решать, возвращаться ему на Хелион или нет.

— Но ведь вы… больше не хелионцы, — робко возразила Ангелина Львовна. — У вас человеческие тела. Астральные стражи и вовсе… — она запнулась, ощущая всю нелепость произносимых слов.

— Нойлех примет всех, — спокойно объяснил Калитин. — Мы выполнили то, ради чего прилетели сюда. Это главное. А с «золотыми» телами проблем не будет. Ведь Эуль возвращается!

Она опустила глаза, полные слез. Ей будет не хватать Марата. Как неожиданно рушится ее жизнь…

— Ты будешь ждать меня в этой гостинице, — сказал он. — Сколько понадобится. Пока не прилетит корабль с Хелиона. Никто, кроме меня, не сможет забрать из ниши Эуль. Потом я вернусь к тебе.

Она не верила ни одному его слову. Элакриэн и сам себе не верил. Неужели он променяет золотой Хелион на эту дикую Землю?

— Я знаю, о чем ты думаешь, Лина, — вдруг сказал он.

Когда-то он не согласился соединиться с Манфи на Сонных Берегах Нойлеха… а теперь остается на крошечной Тайрике, которую сотрясают раздоры и вражда? Эта планета похожа на библейский Вавилон, где сосуществуют разные народы, сталкиваются разные идеи и где ее такие разные дети играют в такие разные игры! Не потому ли беглецы избрали Тайрику своим убежищем, что здесь легко затеряться? В подобном смешении языков и нравов никто ни на кого не обращает внимания, никто ничему не удивляется. Чужой легко сходит за своего, а свой так же легко может оказаться чужим. Разноязыкое племя, где сотни вождей безуспешно пытаются договориться и где сосед дерется с соседом, а брат идет войной на брата. И в жерле этого вулкана рождаются прекраснейшие творения духа, который неистребим и вечен. Рождается любовь, которая побеждает. Ибо она — начало и конец всех вещей…

Жизнь на Земле бурлит в преддверии нового, удивительного и великого прозрения. Элакриэну захотелось окунуться в это новое, встретить его и присоединиться к могучей реке бытия, сметающей ненужные мусор и хлам. Земляне напоминали ему детей, у которых все еще впереди — постижение истины, обретение мудрости и золотой век мира и согласия. Для Хелиона подобное давно миновало.