Галина Романова - Тайну хранит звезда

Володин пояснил, что могли искать у Галкина двое неизвестных.

– Ишь ты! Ты и там поспел?! – Начальник ядовито осклабился. – Наш пострел везде, как говорится, поспел! Училку свою отмазываешь? Не красней, Илюша, не надо, на тебе же все видать. Любовь по тебе ползет, как масло по воде. Н-да… Ладно, присаживайся, чего торчишь?

Володин присел к столу, положил перед собой любимый замызганный блокнотик. Комментировать ничего не стал. Крыть было нечем. Он в самом деле, кажется, влюбился. Вчера, вернувшись, сразу бросился к телефону, позвонил Ане и болтал потом о глупых пустяках часа полтора, пока она не устала и не запросилась ко сну. И с утра позвонил, пожелать удачи. И млел от счастья, слушая ее голос и тихий смех. И на встречу вечером снова напросился. И старался не мучиться оттого, что согласилась она после долгих уговоров и как будто нехотя.

– Короче, умник… – Начальник принялся раскручивать на столе простой карандаш. – Дело непростое. Занялись им серьезные ребята из государственной безопасности. Так что… Так что, если я тебя еще раз увижу возле того дома… – Шеф заорал так, что у Володина в ушах что-то хрястнуло и он инстинктивно вжал шею в плечи: – Я тебя сам из того окна выкину, понял!!!

– Так точно, товарищ полковник, – промямлил Володин, негодуя про себя.

Это когда же, интересно, этим делом заинтересовались серьезные ребята? Когда их интерес вдруг проснулся? Когда они посторонних рядом с исследовательским институтом увидали, то есть его и Яковлева? Когда соседи Галкина позвонили об учиненном погроме? Или…

– Нашли твоего Галкина, Илья, – нехотя признался полковник.

– Как нашли? Где?

– Нашли вчера во второй половине дня висящим на березе возле могилы дочери. Ох, дела твои, господи!!! – Полковник тяжело полез из-за стола, прошелся по кабинету, как медведь, встал у Володина за спиной. – Приехала бригада, начали устанавливать личность, установили. Поехали домой, там интересные дела. Соседи рассказывают о двух неизвестных, которые квартиру вскрыли. Потом о двух уже известных, которые всех допрашивали. Не знаешь, кто это?!

Илья счел за благо промолчать.

– Потом позвонили на работу повесившемуся Галкину, а там… А там опять двадцать пять! Там снова двое из ларца, одинаковых с лица, мать твою!!! – Полковник в три шага очутился снова на своем месте, прыгнул в кресло с удивительной для его грузного тела прытью, тяжело задышал. – Говорили, правда, эти двое с тамошним старым сплетником. А вот кто серьезнее их будет, стал потом говорить с начальством и много узнал… Оказывается, наш убитый горем папаша был не так прост! Так ведь, Илюша?

– Выходит.

Илья глянул на начальника исподлобья. Интересно, что того больше бесит? Что Володин его указаниями пренебрег и стал копать явное с виду самоубийство? Или что наследил своими визитами? Или что опередил серьезных ребят из госбезопасности? А те ведь так не любят, когда у них под ногами кто-то путается.

– Выходит, у него… – вдруг резко перешел на миролюбивый тон его начальник и даже сделал попытку улыбнуться. Но вышел странный оскал, больше похожий на судорогу от зубной боли. – Что хоть узнали-то? Умники! И кто это такой был с тобой? Никто из наших не признался.

Илья выложил ему все. Ну, или почти все. Не стал говорить о своих мотивах, а в мыслях-то прежде всего было – Ане помочь. О том, что Юрка на грудь Галочкину таращился и, кажется, вернулся к ней поздним вечером, тоже смолчал. И еще промолчал о том, что Галочке показался один из взломщиков знакомым. Затаскают бедную женщину. Заставят узнать, признать, опознать.

Нет, не надо этого знать никому, кроме него. Во всяком случае, пока. Ну а уж если она сама разболтает…

– Нет, что вы! – прошептала она двумя часами позже, втаскивая его за пуговицу в свою прихожую. – Не стала я ничего говорить! Тут такие серьезные люди… Они не смотрят, они сканируют!!! А мне и сказать точно нечего. Введу в заблуждение, буду потом виноватой.

– А вы не вспомнили, где могли его видеть?

– Нет.

Не порадовала она его и стремительным жестом содрала с вешалки Юркино кашне, которое, мерзавец, все же забыл у нее. Видимо, рассчитывал вернуться. Вот тебе и любовь всей его жизни, нарядившая его и заставившая подстричься! Ох, Яковлев, Яковлев…

– Вы бы у Нины Ивановны спросили, – жалко улыбнулась Галочка, пряча в комок кашне у себя за спиной. – Она такая вездесущая!!!

Нина Ивановна оказалась дома, хвала небесам. Но, к неудовольствию Володина, собачилась с мужем. Причем делала это с удовольствием и особым вкусом, выворачивая весьма приемлемые, но весьма обидные слова для нанесения оскорбления.