Геннадий Скубилин - Записки следователя

Можно было понять Луизу — так звали работницу комнат, — если учесть, что на всем этаже высокой гостиницы Максим был, похоже, единственным постояльцем. Горничная предлагала то чашку шоколада на серебряном подносе, то мороженое. При этом рассказывала, что у них Данте, как в России Пушкин. И все спрашивала: что надо постояльцу?

Максим ни в чем не нуждался, а если что приобретал у Луизы, то щедро оплачивал покупки. Щедрость русского гостя приводила девушку в умиление. Она с живым восторгом любовалась Максимом и говорила, что у нее тоже есть жених, но не такой богатый, как путешественник из России. Ее парня зовут Роман, и он не имеет охоты тратить на нее лишние деньги. Он их собирает для покупки квартиры, и когда они поженятся, то будут обеспечены собственным жильем.

— Я ужасная болтушка, — признавалась с забавной чистосердечностью Луиза, — все говорю и говорю. Я вам надоела? Своими историями. Почитать Данте?

Максим искренне признавался, что от разговора с горничной имеет большую пользу, так как пополняет свой словарь итальянского языка и узнает очень много интересного об ее стране. Любит гениальные стихи.

Словоохотливым оказался и гид Якоб Паньони.

В Италии Максима поражали чистота и глубина голубого неба, а еще благоухающий морской свежестью воздух. Казалось, что он настолько прозрачен, что сияет. Максим его жадно вдыхал, запасаясь на всю жизнь, если возможно.

Каждое утро у подъезда гостиницы Максима поджидал Якоб на превосходном лимузине. Они вдвоем уже побывали и в полиции, и в прокуратуре, и во многих других местах, где могли пролить свет хоть в самой незначительной доле на адрес нахождения Августины.

Солнечным, тихим днем Максим и Паньони, выбравшись в автомобиле на ровное загородное шоссе, направились на розыск отца Джованни, фермера-миллионера Шпагетти-старшего. Пока искали частное, знаменитое на всю округу хозяйство, гид с увлечением занимал гостя.

Со знанием истории Якоб повествовал о разных фактах и событиях. Он красочно рассказал о древнейших племенах, заселявших еще до нашей эры Апеннинский полуостров, о возникновении шести веков назад культуры Возрождения, о революции в Италии, народных героях Джузеппе Мадзини и Джузеппе Гарибальди.

Кстати, тут же вспомнили роман Войнич «Овод».

Автострада бежала среди кукурузных полей, цитрусовых плантаций, виноградников, светло-коричневых оливковых рощ. После нескольких часов езды машина замерла у декоративной арки, увитой дикой виноградной лозой. Она ознаменовала собой въезд в достопримечательное крупное капиталистическое земледельческое поместье.

Якоб не преминул возможности проинформировать Максима, что когда-то на этой плантации применялся труд рабов, но теперь это очень цивилизованное, высокомеханизированное имение, дающее ежегодный доход ее владельцу Шпагетти-старшему до пяти миллионов прибыли. Впрочем, до этого ли было рядовому студенту обычного русского института. Жадности не имелось.

Он и не думал примерять эту роскошь на себя. Уживчивый, спокойный юноша, без претензий элитности в своем студенческом коллективе, вполне обходился мизерной стипендией. Главное для него оставалось — разыскать Джованни Шпагетти, а через него узнать о судьбе любимой девушки. Впрочем, Августину он считал лучшей представительницей не только своего учебного заведения, не только города, но и всей России, своего Отечества. Да и всего Света.

Хозяин огромного участка земли был замечен издалека. В синем комбинезоне, крупного телосложения он вышагивал по дорожке среди рабочих, распоряжался у самоходных тележек, на которые грузили в корзинах виноград. Озабоченный, деловой, предприимчивый, общительный.

Предупрежденный о приезде необычных визитеров, Шпагетти-старший, бросив на траву рукавицы, снял солнцезащитные очки и торопливо направился встречать официальных посетителей.

Визитеров ожидало вкусное угощение, от которого невозможно было отказаться, тем более, что оба путешественника проголодались, а Максиму к тому же было интересно меню у миллионера. И он не ошибся: набор кушаний, блюд был по вкусу самого взыскательного гурмана. Впрочем, Верстаков, будучи выходцем из семьи очень среднего достатка, не мог заявить о себе, как об отменном ценителе изысканных блюд. Он ел свежую икру, фрукты, пил с тортом кофе спокойно, хотя и с наслаждением. Но его и за столом не покидала вдумчивость: что же предпримет миллионер в ответ на «проказы» сыночка.