Александр Орлов-Рысич - Тора Бора

-- Это смерники, камикадзе.

-- Мне, солдату, эти слова ничего не объясняют. Чтобы меня заставить пойти на такое, у меня должны быть серьезные причины. Нет, я не точно выразился. Заставить нельзя. И нельзя купить...

-- Вас напугали эти люди?

-- Мне иной раз кажется, что мы столкнулись с киборгами. На Западе, сенатор, это кого хочешь напугает. Мы называем их фанатиками, но это тоже не вносит ясность.

-- В самолетах были не киборги. Выходцы с Востока. Заплатили их семьям, соответственно накачали идеологией, вкололи героина...

-- Как-то во Вьетнаме мой водитель сбил джипом мотоцикл с двумя их солдатами. Оба "чарли" насмерть. Приехала их инспекция, появились военачальники. Идет разговор между ними, поглядывают в мою сторону. Наша вина сто процентов. Думаю, упекут моего водителя. Забрал у него оружие, чтобы парень в отчаянье не натворил глупостей. Потом подъехал наш переводчик. Быстренько переговорил с их военными и сообщает: это был их единственный мотоцикл. "Ну и что?". "Теперь им не на чем будет доставлять почту". "Ты хочешь сказать... А эти?". Их полковник понял меня. Показал на труппы, на небо... Словом, выписал я из своего жалования два мотоцикла из Штатов, тем и кончилось дело.

-- Вот вам и идеальный солдат. -- Хмыкнул Коллинз. -- Ладно, а сама операция? Ее идея, планирование, организация...

-- Боюсь ошибиться, но предположу, что идея не может принадлежать ни арабу, ни европейцу. Да и азиат бы нашел нечто другое. Того парня, кто это выдумал, надо искать среди американцев, сенатор. Либо среди сумасшедших из Голливуда, либо в какой-нибудь особой "психушке" под крылом спецслужб. Организация операции... Это шедевр. Арабы тоже здесь не пляшут. Точность и педантизм -- не их качества. Я бы искал среди немцев, англичан. Начальник штаба у них, скорее всего, точно из немцев. Летная школа наша, американская...

Но меня, признаться, сенатор, не это больше волнует. -- Вдруг сломал разговор генерал. -- Есть еще кое-что. Эти ребята нас поймали. На нас же самих. Я боюсь, атаки это не главное...

-- То есть?

-- Я попробую точнее. Что делает ковбой, сенатор, когда ему заехали в глаз?

Коллинз пожал плечами:

-- Выхватывает кольт и дырявит обидчика, вы это хотите сказать?

-- Да, в этом наш характер, сила, но и слабость одновременно. Заметьте, мы выхватываем кольт в любом случае. А дальше все идет уже на рефлексе. Врага нельзя оставлять в живых, ведь так?

-- Я понял вас, генерал. Вы говорите о том, что Америку поставили в условия, чтобы она выхватила кольт. И что же?

-- Далее Америка должна стрелять. Ей некогда разбираться, кто прав, а кто виноват. Даже если бы Буш был священником, великим миротворцем, случившееся все равно заставило бы его воевать. Дело даже не в том, чтобы покарать зло, а в том, чтобы выпустить пар у своих, не дать насмехаться над собой чужим. Вы понимаете, сенатор?

-- Вы хотите сказать, Америку ведут. Кому-то очень хочется, чтобы она вошла в войну...

-- Не только. Сама по себе война дело хорошее. Разогнать кровь, на время отвлечься от рутинных проблем. Америка на этом всегда только поднималась. У кого-то более изощренные цели и, боюсь, беспроигрышная позиция. Он хочет заставить Америку совершать глупости. Первая глупость уже есть -- назначен враг. Мы разнесем в пух и прах Афганистан, пройдем по самой границе ненависти всего арабского мира, а завтра мир получит свидетельства, что ни Афганистан, ни Бен Ладен к проблеме никакого отношения не имели. Это как в шахматы. Слон не защищен, берите его. А потом -- шах и мат...

-- Вы хотите сказать, что мы столкнулись с кем-то, кто использует терроризм, как инструмент?

-- Мы сами использовали его как инструмент. Получали на этом неплохие дивиденды. Мы вырастили его до серьезной, очень серьезной силы. Но с исчезновением большого врага, против которого и выращивали всех этих ребят, потеряли к ним интерес. И это чревато. Я не удивлюсь, что кто-то воспользовался всем тем, что мы вырастили. Против самой Америки. Мы имеем дело с людьми, которые не согласны с тем, что Америка определяет лицо мира на свой взгляд и вкус. Они проанализировали весь инструментарий, который используется Америкой, поняли логику ее поступков и начали игру, когда США полностью на виду, а они -- в глубокой тени.

-- Я вижу, у вас есть своя теория. Может, поделитесь, кто способен на такое? Начистоту, Боб...

-- Начистоту? -- Переспросил генерал. -- В семьдесят третьем на комиссии, которая расследовала скандал вокруг деревушки Сонгми, меня спросили: "Что вы думаете о лейтенанте Колли, взвод которого учинил резню"? Я знавал Колли. Вот меня и спросили: "Начистоту, Боб"! У меня были свои соображения, сенатор Коллинз.