Александр Орлов-Рысич - Тора Бора

Подняв взгляд, Катрин рассмеялась:

-- Хеллоу, мистер Каро. Рада видеть вас после отпуска. Как путешествовали?

-- Привет, Кэт. Спасибо, отлично! Вот, не на кого было оставить. -Развел руками рослый мужчина. -- Наша мамочка задержалась на сутки в Киото. Мы найдем Ли укромное местечко, чтобы он не мешал гостям?

-- Конечно, мистер Каро. Поручите его мне. А лучше отдайте мне его навсегда, он такой хорошенький!

Играя, она сделал движение в сторону маленького Ли. Тот пискнул, в глазах плясали смешинки. Кэт ему тоже явно нравилась.

-- Пойдем, самурай! -- Протянула ему руку Катрин. -- У меня уйма времени до обеда. Я тебе покажу весь Нью-Йорк. Мы будем с тобой как птицы. Ты какой птицей будешь -- чайкой, воробышком? Не боишься высоты?..

11 сентября 2001 года, 8:44, борт "Боинга 757 "

Крутой вираж, поставивший "Боинг" на крыло, заставил салон распасться.

Если еще за мгновение до этого пассажиров в салоне объединяли страх и покорность обстоятельствам, смешанные с каким-то ощущением нереальности -многим казалось, что это происходит не с ними, а в каком-то боевике, каких каждый пересмотрел множество, то сейчас словно ангел смерти вошел в этот дюралевый ковчег. Его никто не видел, но он заглянул в душу каждому. Всякий человек чувствует его присутствие, но не каждый мирится с ним.

Рванулся в кабину пилотов и упал, встреченный короткой очередью, кто-то отважный. Последнее, что он видел -- труп молодого араба и распростертые тела двух белых. Это были 52-летний Джон Огоноуский, первый пилот, выходец из России, и его 42-летний коллега Том Макгуинесс, из Нью-Хемпшира.

От виража сверху сыпались куртки, свертки, коробки и дамские сумочки. От случайного удара по аварийной кнопке высвободились и заплясали над головами пассажиров кислородные респираторы -- на прозрачных, чем-то похожих на больничные катетеры, шлангах.

После выстрелов пассажиры кинулись в хвост самолета -- по другим людям, упавшим в проход. Попытавшаяся их остановить стюардесса, с глазами цвета слив, была смята этим напором....

Выверяя направление и высоту полета, в кресле первого пилота сидел аль-Масуд. Ему было все равно, что творится сзади. Завораживая, не давая отвести взгляда, издалека наплывала сияющая в утреннем солнце голубая стеклянная стена с прожилками стали. Эта стена отсекала горизонт, город, небо, жизнь.

11 сентября 2001 года, 9:14, Нью-Йорк

-- Тебе, Ли, какого мороженого? Клубничного или шоколадного?

Малыш радостно тянул руку к вазочке, наполненной выше краев. Юная официантка с радостью протягивала ему лакомство

Обоих заливал солнечный свет...

ПЕРСТ УКАЗУЮЩИЙ

Часть вторая

Не звук удара, а удар звука.

Это не похоже на ближний гром, когда над тобой вдруг молния разорвет небеса и что-то ударит трескуче и хлестко. Не похоже и на удар подземных сил -- когда под тобой земля, дома, деревья, асфальтовая дорога вздыбится и пойдет волнами, а потом, откуда-то из преисподней -- глухой удар.

В природе нет звуков, которые можно было бы поставить рядом с теми, что от дел человека, произведений его гения или безумия. Начиная с ружейного выстрела, разрывающего сердце. С грохота динамита, когда из земли выхватываются сотни, тысячи тонн руды. С удара друг о друга бешено мчащих машин, когда в клубах дыма и пламени летят к небу колеса, бамперы, души...

"Боинг-757" превращался в звук и огонь. Рвались струны тросов, вспыхивал бетон, плавился металл конструкций, рассчитанный на самые страшные природные катаклизмы.

Созданное человеком не может устоять перед человеком. Удар -- и с противоположной стороны башни вырвался на волю огненный шар. Все, что происходило в тесном для самолета пространстве здания, невозможно представить...

09:17, Лонг-Айленд

Отсюда, с Лонг-Айленда башни Всемирного торгового центра представали во всем их величии. Хрестоматийный штамп великой державы. Этой панорамой начинался каждый второй американский боевик, миллионы туристов развозили этот вид по своим большим и малым, роскошным и не очень, собственным и казенным жилищам.

Все придуманное, однажды запечатленное на бумажной странице, кинопленке, экране компьютера однажды воплощается в реальность. Это было ведомо еще до появления бумаги, не говоря уже о кино и компьютерах. Древний человек рисовал на стенах пещеры пронзенного стрелой оленя и знал: так будет.

Небоскребы отливали темно-синим. Мощь и слава, симфония могущества и непоколебимости. Символ торжества единственной в мире свободной страны...