Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната

— Это я, — раздался голос Эльдара, — всё отлично. Марина со мной.

— Салют.

Хан вернулся к притихшим оппонентам. Стараясь сдерживать ярость, он процедил:

— Слышь, Ионов… Ты что это там насочинял? — и потом Хан обратился к Шульге: — Вов, будь спок. Человек, который дал на тебя показания, никогда не стрелял в него.

И Хан вновь показал на Ионова. Тот переваривал, а Шульга быстренько уцепился за слова Хана:

— Вот как. Значит, ему туфтового стрелка подсунули, и оплатили показуху. Только не подстраховались что-то, да? Сдаётся мне, Хан, что всё это он сам и придумал. Воспользовался тем, что кто-то в него пальнул, а на радостях, что выжил, решил меня потопить? Ишь, какой прыткий…

— Повтори, что ты там сказал, — как-то по-хулигански обратился к Хану Ионов.

— Штука в том, — Хан на этот раз отвёл Ионова в сторону, — что ты, мягко выражаясь, забыл о приличиях. Сам знаешь, зачем в тебя стреляли, ведь так? Я в курсе, в курсе…

Ионов жестами попросил Хана говорить потише. Тот согласился и почти шёпотом продолжил:

— Ты сам оплатил это покушение, так? Ради того, чтобы кого-то в этом обвинить. Теперь ты голословно наезжаешь на Вована, хотя он совсем не причём.

— Но у меня есть стрелок. С оружием! — возразил Ионов.

— У тебя нет стрелка. Тот, кто выдаёт себя за стрелка, какая-то подсадная фигура. Он никогда, слышишь, НИКОГДА в тебя не стрелял. Вот сукой буду, слово Хана даю! А моё слово десять твоих стоит.

— Но в меня стреляли! — не унимался Ионов, — в меня! Не в охранника, а в меня!

— Да, это факт, — кивнул Хан, — и вот в этом проблема.

— Мало того! В «Арабелле» было второе покушение на меня. Мне удалось уйти, и это покушение организовал Кислицын. Поскольку только он знал о том, что я там буду. А значит, это братки Шульги в меня палили. Я уверен, что журналист работает на Шульгу, тем более, устраивает ему избираловку на ТВ.

— Да, но Шульга здесь не причём. Кто-то другой мог это сделать, подслушав ваш с журналистом базар.

— Но факты говорят об обратном. Журналист…

И тут Хан хлопнул себя по лбу. Ну, конечно! Журналист! Вот кого хотел убрать Ионов, устраивая инсценировку! Какой-нибудь крутой «кремлин», как выражается Шульга, из борделя «Гефест» выдал хозяину заказ смять «Оппонента». И не так, чтобы вызвать народный гнев — убийство известных личностей слишком непопулярная и крайняя мера. А мирно, по-другому, и Ионов отлично всё разыграл. С «Арабеллой» ясно — это его, Хановы, текстильщики устроили мочилово, а ментам скинули дезу, будто братки Шамана забили братков Сыча. Загадка в другом — почему Марина промахнулась, и что за хрен с бугра давал показания на Кислицына и Шульгу.

— Побазарь с Вованом, — Хан вновь достал мобильник, и когда Ионов отошёл, набрал номер Эльдара: — Салют, я опять.

Эльдар уже усаживал Марину в свою «Ауди», где на заднем сидении зализывали раны униженные Шефом текстильщики. Эльдар спешил и поэтому оставил и Шефа, и Альбину при своих разборках.

— Да, я слушаю, — ответил Худзинский, по привычке сам усевшись за руль.

— Спроси Марину, почему она пальнула в Ионова. Очень надо.

— Свидетелей две штуки, — ответил Эльдар.

— Выкинь их! — нервно бросил Хан.

— Выметайтесь, оба! — приказал Эльдар текстильщикам, и, дождавшись исполнения приказа, потихоньку дал газу и прикрыл трубку ладонью: — Марина, первое и самое главное. Зачем стреляла в Ионова?

— Это случайность, — сказала Марина, понимая, что теперь терять ей уже нечего, — запищал пейджер, рука дёрнулась, и пуля прошла мимо охранника. Случайность это.

— Слышишь? Она говорит, что рука дрогнула.

— Так. — Хан почувствовал резкий укол, нанесённый его самолюбию, — почему дрогнула?

— Пейджер запищал.

— Отключать надо было… — Хану сразу же сильно полегчало, — Салют. Хотя стоп. Ты что там собрался с ней делать?

— Я еду к вам. Ионов блефует, и я должен ему это доказать, чтобы он вернул Егора.

— Погоди, погоди. Ты что, собрался сдать её?

— Да нет, ты что? Она расскажет, как всё было, и мы всё выясним. Просто произошла неточность.

— Слушай, мы и без неё договоримся. Сейчас я попрошу привезти фальшивого стрелка, и на этом базару конец.

— Я должен подстраховаться. У него Егор.

— Я тебя понимаю, Эльдар. Но если ты посмеешь…

— Да что ты в самом деле? Ты что с ней… — Эльдар обернулся назад и примолк. При Марине лучше помолчать.

— Я тебя предупредил. Салют.

Эльдар принялся утирать катящийся по лбу пот. Хан поймёт. Егор всё-таки сын, а Эльдар очень любил своего сына. И ещё Эльдар любил жену Ирину. Всю жизнь, даже тогда, когда делал вид, что любит Марину…