Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната

— Да! Кто это? Говорите, чёрт вас побрал!

— К-кислицын. Что?.. — только и смог вымолвить Андрей.

Ответом послужила витиеватая матерная тирада, заканчивающаяся словами:

— … мать его за ногу, сбежал!

— Как сбежал? — Андрей забыл тронуться с места, и сзади остервенело засигналили.

— Менты считают трупы, — выпалил Эльдар, — гад подстраховался. Теперь тебе трандец.

— Чудненько… — Андрей тронулся со второй передачи, — я не предупреждал Ионова. Я вас не обманывал.

— Хоть это хорошо… — голос Эльдара сник, — а у меня никаких вестей о сыне. Слышь, телепузик… Ты, это, не дрейфь, я тебе верю. Надо было побольше текстильщиков пустить… Дома лучше не появляйся. На работе тоже…

— Этого они и добивались, — Андрей в мыслях держал путь домой, — сами понимаете, если меня уволят, «Оппонент» или загнётся, или будет другим, что ещё хуже.

— Ладно, придумаем что-нибудь. Трубу не выключай, позвоню. Кстати, Марина не объявлялась?

— Нет. А я никак не пойму, причём тут Марина?

— Не причём. Просто дома не ночует.

Андрей не стал загонять автомобиль в гараж. Надо собрать вещи и куда-то съезжать. Про Ингу он даже и не подумал.

Тем не менее, именно она, как всегда, открыла дверь. Оттолкнув жену, Андрей влетел в комнату и… застыл на месте, почему-то сильно перепугавшись.

В кресле сидела незнакомая девица в короткой кожаной юбке и шёлковой рубашке. Она сидела, сдвинув брови, в своей излюбленной позе «ноги иксом», и смотрела мимо вошедшего Андрея.

— Кислицын, нам с вами надо поговорить наедине, — процедила Альбина.

— Так, — восприятие Андреем мира оставляло желать лучшего, — ты-ы-ы… — он ткнул пальцем в жену, — ты-ы-ы-ы…

Взгляд Инги был каким-то пустым, они первый раз за последние недели посмотрели друг на друга. До Андрея медленно дошло, что эта женщина, хоть и давно не любима, хоть и занудная как смерть, но всё-таки пока ещё, к сожалению, живой человек. И его тоже надо спасать.

— Ты собирай свои вещи и греби отсюда к чёртовой… бр-р, ко своей матери, — Андрей замахал руками, как потерявший равновесие канатоходец, — скажешь, что я велел. Значит, дня три поживёшь у неё. Нет, неделю. Нет, две недели. Поняла? У меня проблемы, и тебе будет там спокойнее. Поняла?

— Хорошо, Андрей, — Инга, сложив руки на груди, и не шелохнулась.

— Только оперативнее, ладно? — Кислицын посмотрел на наручные часы, потом на незнакомку, — а вы у нас кто такая?

— Федеральная служба безопасности, — ответила Альбина.

— Чудненько, — Андрей хлопнул по заду Ингу, затем, наконец, снял пиджак и прикрыл дверь спальни. — Бери самое необходимое. Тряпьё не бери. Зубную щётку, мейк-ап, деньги. Документы. Всё. — Он вылезал из штанов и подгонял жену.

Видя, что Инга совсем не торопится, он в одних трусах побежал в ванную, взял оттуда щётку, а потом с кухни — пакет. В пакет сгрёб косметику с Ингиного столика. Жена стояла посреди комнаты, не плакала, ничего не говорила. Она просто наблюдала за тем, как муж выгоняет её из дома. Выбрасывает на улицу, как старую ненужную вещь.

Спустя десять минут всё было кончено — Кислицын захлопнул входную дверь и предстал перед Альбиной в трусах и в майке. Альбина достала из сумочки листок бумаги и, наученная Мариной, написала: «У меня есть информация про Ионова. Нам надо поговорить». Кислицын, прочитав и поняв, энергично закивал. Тогда Альбина написала: «На вашей машине отправимся в какое-нибудь тихое место подальше отсюда. Я ваш друг». Кислицын вытаращил глаза, а потом выхватил у Альбины ручку: «Почему мы молчим?». «Нас могут подслушивать. Потом расскажу».

Кислицын тормозил недолго — он всё равно хотел отсюда уезжать. Поэтому, быстро собравшись и покидав всё необходимое в спортивную сумку, журналист подхватил рабочий кейс и кивнул гостье — мол, я готов. Альбина вышла из квартиры вслед за ним.

В машине Андрей нетерпеливо произнёс:

— Кто вы такая?

— Тихо, — прошептала Альбина, и приложила рупор из ладоней к уху Кислицына, — тут могут быть микрофоны. За нами могут следить.

Андрей, сомневаясь в том, что он всё делает правильно, тем не менее возражать не стал. Из уст этой непонятной девицы прозвучала фамилия «Ионов», и поэтому Андрей решил подчиняться до конца.

Пока они ехали, Альбина то и дело оборачивалась назад и, в конце концов, развернулась к Андрею спиной, встав на колени. На освещённых, запруженных транспортом московских улицах было совсем непросто высмотреть какую-то определённую машину. Альбина шёпотом попросила Андрея, чтобы он маневрировал, чаще сворачивал в переулки, останавливался. Как ещё обнаружить машину наружников, Альбина не знала.