Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната

Следующий звонок пришёлся на одиннадцать тридцать.

— Для абонента 47898. «Рина! Позвони срочно! Андрей».

Толя пропустил это мимо ушей, а Шеф быстро вышел из машины. Отключив звуковой сигнал, он дождался, когда придёт сообщение, выкурил сигарету и только тогда залез обратно. Толя понятия не имел, что Рина — это Варвара, а Шеф поражался выдержке Ушанова. Неужели Толя не имеет никакого отношения к этой Рине-Марине?

Кислицын продолжал сидеть дома. В квартире работал телевизор. Вскоре Толя заметил выходящую из подъезда Ингу и указал на неё Шефу:

— Это жена Журналиста. Наверно, пошла в супермаркет.

— Выводы.

— Журналист поссорился с женой. Они ведь живут вместе и даже не говорят друг с другом. Это очевидно.

— А может, они не хотят быть услышанными?

— Вы считаете, они знают о прослушивании? — Толя вылупил глаза на Шефа.

— Нет, я так не считаю. Но когда тебе что-то кажется очевидным, всегда ставь это под сомнение.

Толя намотал на ус и заметил:

— Интересно, почему Журналист не едет в своё Останкино?

— Ещё вчера вечером он отменил все деловые встречи на сегодня. Значит, он чего-то ждёт, и следовательно, дождёмся и мы. А ты пока сгоняй за нашим обедом, — Шеф протянул ему деньги.

В ближайшем кафе Толя взял курицу-гриль с картофельным пюре и апельсинового сока. Всё это он в одноразовой посуде принёс в машину.

К шести часам вечера Толя опять проголодался и спросил Шефа:

— Что будем делать? Журналист безвылазно сидит дома и смотрит телевизор. По-моему, вы не угадали. Сегодня скучный день и ничего не произойдёт.

— Ещё не вечер. А если ты считаешь, что я зря приехал, ты ошибаешься.

— Но пока поставленная задача не выполнена.

— Ещё не вечер, — повторил Шеф и как всегда оказался прав.

Через час Журналист вышел из подъезда и направился к гаражу, находящемуся в ста метрах от дома. Выкатив свою «БМВ», Журналист запер гараж, сел в машину и уехал. Толя держался на небольшом расстоянии позади, как его и учили. В запруженном машинами городе, если слежка ведётся одним автомобилем без помощи радиомаяка, лучше прилипнуть хвостом к объекту, нежели пытаться оставаться незамеченным с риском упустить объект.

Шёл уже пятый день наблюдения, а Журналист ни разу не обратил внимания на белую «девятку», везде следующую за его «БМВ». Шеф знал: подавляющее большинство людей уверены, что следить за ними незачем, и даже не допускают об этом мысли. Поэтому трудно следить только за теми, кто ожидает слежки. Журналист к таким не относился, и пока Шеф не давал добро на использование маяков.

«БМВ» остановилась неподалёку от ресторана «Арабелла», что находился на одной из улиц, примыкающих к Ленинградскому проспекту. В наушниках у Шефа звучала одна только музыка, передаваемая радиостанцией «Хит на хите», которую постоянно слушал Кислицын. Когда Журналист вышел из машины, пикнул брелком и быстро забежал в ресторан, Шеф приказал Толе припарковаться рядом с «БМВ» и ждать его возвращения.

Наконец, Толя остался один и сразу же позвонил Альбине.

— Альки нету, что ей передать? — затараторила Маша.

— А кто это говорит?

— Её подружка.

— Скажи, что звонил Толя-аспирант. Куда Альбина ушла, не знаешь?

— Она на практике. А я сижу в инете за её компом, — ответила проинструктированная Маша.

Толя выключил телефон и снова зевнул. Шеф явно его подозревает, только вот виду не подаёт. Одно непонятно — зачем попёрся следить за Журналистом? Или его клиент действительно хочет кассету, которая лежит у Толи в кармане?..

Ресторанчик был совсем маленьким — всего десять столов. Три из них были упрятаны за перегородки, а за остальными уже сидела неприветливая публика. Шеф заметил Журналиста, который о чём-то говорил с метрдотелем, а затем скрылся за одной из перегородок. Шеф оглядел посетителей и присоседился к двум дамам бальзаковского возраста, поскольку больше садиться было некуда. Дамы умоляюще посмотрели на него: «Дескать, сбрызни». Шеф развёл руками и сказал:

— Я ненадолго.

Небольшая сценка с микрофонами пустовала, а через колонки шло всё то же радио. Официантка предложила Шефу меню в кожаном переплёте. Не раскрывая его, Шеф произнёс:

— Сто грамм «Баккарди» и двести грамм апельсинового сока.

С его места была видна ровно половина зала и входная дверь. Перегородка скрывала Журналиста, но если бы он вышел, Шеф бы сразу это заметил. Закурив, он начал присматриваться к публике и с удивлением заметил, что это были в основном молодые мужчины в возрасте от двадцати до тридцати лет. Они сидели компаниями по два-четыре человека, при этом их столы не были перегружены тарелками и бутылками. Две дамы, чей интим нарушил Шеф, оказались единственными представительницами прекрасного пола в «Арабелле». Может, скоро появится и третья? Почему-то Шеф подумал о Марине, хотя все факты говорили против её появления здесь.