Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната

Свежих продуктов естественно не было, и Толя сварил на электроплитке вермишель, а затем с удовольствием умял её со свиной тушёнкой. После чего занялся видеокамерой: подключил к сети, вставил чистую кассету и разместил на столе, подложив для высоты несколько книг. Напротив камеры Толя поставил табурет. Всё для допроса было готово, и начать он решил с Альбины: во-первых, о ней он что-то знает, а во-вторых, она наверняка расскажет про подругу, и к главному допросу Толя подойдёт во всеоружии.

Альбина поморщилась и чихнула — нашатырь подействовал, и она заозиралась по сторонам. Пока она приходила в себя, Толя связывал шнуром ноги и руки всё ещё спящей Марины — для безопасности.

— Пойдём, потолкуем, — миролюбиво произнёс Толя и протянул Альбине руку.

Девушка помощью не воспользовалась, сама встала, покачнулась и, как нализавшийся алкаш, пошла следом. Послушно сев на табурет, она обхватила голову руками. Толя налил из чайника воды и дал ей, Альбина выпила и вернула ему кружку.

— Я буду тебе задавать вопросы, а ты должна отвечать, — начал Толя, сев рядом с камерой и включив её, — по возможности, правду. Начнём с простого. Как зовут, сколько лет и где живёшь?

Альбина сидела, сдвинув брови и сведя ноги в икс. Руки она скрестила на груди и даже не взглянув на Толю, громко произнесла:

— Лаутения Цвангбойм, двадцать шесть лет, приехала из Вильнюса.

Толя усмехнулся про себя, но продолжил:

— Как зовут твою подругу, с которой ты утром вышла из дома?

— Варвара Васильева, — не задумываясь, ответила Альбина.

— Окей, значит эта Варвара — твоя подруга. При каких обстоятельствах вы познакомились?

— На шабаше ведьм в Новоподрезково, в Вальпургиеву ночь с тридцатого апреля на первое мая этого года.

— Чем зарабатываешь на жизнь?

— Сижу на шее у сводного брата, раздаиваю предков и развожу кроликов.

— Чем зарабатывает на жизнь Варвара?

— Хиромантией и предсказанием будущего. Один сеанс сто рублей.

— Какие кассеты лежат в твоём пакете?

— Бэ Гэ, Диаманда Галас и… третья не моя, — глаза Альбины забегали, но позы и выражения лица она не меняла.

— Ясненько, — Толя вздохнул, — я выключу камеру и повторю вопросы. Надеюсь, ты ответишь по-другому?

— Конечно, — Альбина закинула ногу на ногу и закрыла глаза.

Толя выключил камеру и предоставил пленнице слово.

— Лариса Чавкина, студентка МТУСИ, получаю мэрскую стипуху, — забубнила под нос Альбина, — Варвара Васильева — мой эфирный двойник…

— Да, госпожа Мясоедова, — перебил Толя, встал и подошёл к окну, — овсянки с тобой не сваришь. Знаешь, ты попала в прескверную историю. Поможешь мне, отпущу. Иначе не отмажешься, как не старайся. Я, в общем, человек безобидный, но терпение имею не бабское. Сейчас отдохнёшь, я поспрашиваю Варвару, а потом проведём очняк. Будешь сидеть тихо, или тебя связать? Лучше свяжу.

Толя подошёл к ней, пробуя верёвку на прочность в руках. Девушка неожиданно резко вскочила и, выпучив большие глаза, сделала более странную, нежели страшную гримасу.

— Не поможет! — выкрикнула она и протянула обе руки.

Толя, стараясь не глядеть на её лицо, обвязал руки Альбины верёвкой и отвёл пленницу в комнату:

— Ставни закрыты, а мимо меня не проскочишь, — предупредил он, сгребая все трофейные вещи со стола.

Альбина с ногами забралась на диван и похоже, приготовилась спать. Толя пожал плечами и развязал пришедшую в себя Марину.

— Советую не сопротивляться, я сильный и быстро бегаю, — он оставил дверь в комнату открытой, — прошу.

Марина заняла место на табурете, то и дело бросая косые взгляды на своего противника. Она разминала руки, но, как и Альбина, не поддавалась панике и не сопротивлялась. Это Толе совсем не нравилось. Истеричные, вопящие и умоляющие о пощаде бабы ему бы нравились сейчас гораздо больше.

— Ну-с, начнём, — Толя включил камеру, — я спрашиваю, ты отвечаешь. Твоя подруга Альбина уже рассказала мне обо всём, и тебе просто надо подтвердить её слова. Итак, как зовут, адрес и прочие анкетные данные для проформы.

Марина подняла голову и вздёрнула подбородок. Её лицо было напряжено, руки лежали на коленях. Она молчала.

— Может, воды или чего? Если хреново, ты скажи, — немного сжалился Толя, — а то разговор-то предстоит до-олгий.

— Я ничего не скажу, — тихо произнесла Марина.

— Ну, Варенька, так же нельзя! — развёл Толя руками.

Киллерша дёрнулась, глянула на него с недоумением. Конечно, он ждал этой реакции. И решил добить: