Диана Бош - Неподвижно летящая стрела

— «Миша, завтрак на столе. Поешь и действуй дальше по плану. Папа будет ждать тебя на границе. Ты знаешь, в каком месте», — прочел судья, и зал зашумел.

Марк отметил, как нервно заерзал на своем месте папаша Старченко и как побледнела Лариса Васильевна.

— Объясните суду смысл данного текста, — обратился к Старченко судья.

Тот вскочил:

— Обычная записка, жена такие часто нашему сыну писала. Я не помню, к какому именно дню относится именно эта, но, скорее всего, когда была запланирована эта поездка.

— Когда последний раз вы куда-либо уезжали, пересекая границу? — спросил Марк.

— Э-э, — Старченко задумался. — Я точно не помню, но, кажется, в сентябре.

— Сколько раз вы в сентябре пересекали границу?

— Один раз.

— В начале октября, первого или второго числа, вы куда-нибудь выезжали?

Едва заметно поколебавшись, Старченко ответил:

— Нет.

— Уважаемый суд, — сказал Марк. — Обратите внимание на эти слова. Отец утверждает, что записка была написана в тот день, когда он и сын собирались пересекать границу, и больше в течение следующего времени, включая второе октября, он никуда с сыном не выезжал. Как тогда вы объясните тот факт, что записка была вложена в газету от второго октября?

— Мало ли. Может, случайно положили.

— То есть вы хотите сказать, что хранили этот клочок бумаги около месяца только для того, чтобы потом положить его в свежую газету и забрать с собой?

— Я не знаю, как это получилось, скорее всего, вышло случайно.

— Вы были когда-нибудь в Мзымтинской пещере? — спросил Марк.

Старченко замялся.

— Отвечайте суду, — поторопил его судья.

— Нет.

— Как вы тогда объясните тот факт, что данная записка вместе с газетой от второго октября оказалась в Мзымтинской пещере? Расположена она, напомню суду, достаточно высоко от земли, и попасть в нее можно, только поднявшись вверх, а потом спустившись вниз на плато, расположенное ниже вершины на двадцать метров, с помощью альпинистского снаряжения.

— Я не знаю…

— Ваш сын Михаил бывал когда-нибудь в этой пещере?

— Мне ничего об этом не известно.

— Хорошо, задам вопрос иначе: как газета за второе октября из вашей квартиры попала в Мзымтинскую пещеру?

Старченко подавленно молчал.

— Итак, что мы видим, — заключил Марк. — Молодой парень, восемнадцати лет от роду, обвинен в страшном злодеянии — убийстве. Причем обвинение строится на косвенных показаниях всего лишь одного свидетеля, который утверждает, что Зеленский якобы сам сказал об убийстве им Старченко.

— Я протестую! — вскочил адвокат обвинения. — Прошу вызвать для показаний моего свидетеля, Николая Фокина!

Все, что мог сказать Фокин, Марк знал. Потому слушал спокойно, не ожидая никаких сюрпризов. Дождавшись, когда вопросы у адвоката обвинения иссякнут, он заговорил:

— Скажите, с какой стороны плато упал в ущелье Михаил Старченко?

— Я не видел.

— Когда, согласно вашим показаниям, Михаил Старченко упал, что вы сделали?

— Мы пошли с Макаром вниз.

— Вы видели тело Старченко?

— Нет.

— У меня больше нет вопросов к Фокину, ваша честь. И еще к слову, ваша честь… Я запрашивал характеристику на Николая Фокина у участкового. И вот что открылось. Фокин — заядлый игрок в карты, имел неоднократные приводы в полицию, подозревается в ряде мелких краж. В связи с чем допускаю, что его показания могут быть основаны на шантаже со стороны полиции. Также хочу добавить, что при медицинском освидетельствовании Макара Зеленского судмедэкспертом Гавриловым были зафиксированы телесные повреждения, хотя при оформлении в изолятор временного содержания следов побоев на нем обнаружено не было, что видно из полученной мною копии протокола, составленного при оформлении задержанного. Я лично исследовал предполагаемое место падения Старченко, но ни часов, ни очков, ни паспорта, ни каких-либо других мелких вещей не обнаружил. И наконец, у меня есть неопровержимые доказательства того, что найденный утром десятого октября прошлого года труп был подложен туда накануне вечером и никакой связи с телом безвестно исчезнувшего Старченко не имеет.

Зал бурно загудел. Судья, побагровев, принялся стучать молотком по столу, требуя восстановления тишины.

— Прошу вызвать свидетеля, егеря Адлерского лесничества Караваева Валентина Яковлевича.

Марк был хладнокровен и спокоен, но Дина заметила, что в его глазах мелькнуло торжество. Всегда осторожный в оценке своих шансов на победу, он, похоже, сейчас ничуть не сомневался, что вытащил счастливый билет.