Евгений Сухов - Мертвец – это только начало

Неслышно, как это умеют делать только служащие ресторанов, из-за спины появился официант с подносом в руках. Быстрыми умелыми движениями он расставил на столе заказ, не без некоторой торжественности установил в самый центр бутылку шампанского и с проворством шаровой молнии исчез, оставив после себя аромат приятного парфюма.

Стась без всякого интереса ткнул в мясо ножом – жестковато, лучше начать с салатика из капустки, оно и полезней будет. И, подцепив вилкой мелко порубленные листья, щеголевато отправил их в рот.

Появилась Ольга:

– Пойдем отсюда.

На щеках у нее был легкий румянец, в уголках глаз темные разводы от потекшей туши.

– Ты позабыла, мы сегодня собирались устроить для себя праздник. Ты хочешь уйти, даже не выпив бокала шампанского?

– Оно мне в глотку не полезет, – призналась Ольга. – Так ты идешь? Или я уйду одна?

Напряженная и нервная, как волчица перед броском, она выглядела еще более желанной. Страсть, дремавшая где-то на дне ее души, вырвалась и отразилась на ее лице насыщенным красным цветом и блеском в глазах. Гнев определенно украшал ее. Боже мой, оказывается, его любимая женщина может быть и такой.

– Ты сейчас необыкновенно красива…

– Послушай…

Стась пожал плечами, бросил на стол деньги и, бережно взяв под локоть Ольгу, пошел из зала.

Славик и не скрывал, что скучает. Посещение подобных заведений для него всегда было мукой. Обидно было строить из себя трезвенника, когда босс, удобно устроившись за столиком с дамой, попивает шампанское, и при этом нужно оставаться еще и бдительным, чтобы какой-нибудь кретин не пальнул ему в затылок во время приема пищи.

И когда Стась с Ольгой вышли, он с облегчением подумал о том, что на сегодня его вахта закончена и остаток вечера он может провести в казино. Распахнув дверь, Славик галантно пропустил вперед Ольгу. Кроме крепкого кузова бронированный «Мерседес» обладал еще массой удобств – Стась нажал на крошечную кнопочку, и металлизированное стекло с тихим шорохом отделило их от водителя.

Машина медленно тронулась.

Ольга молчала.

– Ты хотела мне что-то сказать, девочка? – произнес Стась, обхватив девушку за плечи.

– Пусти меня, – передернула плечами Ольга. – Ты ведь все знал, ты специально это подстроил.

Куликов неторопливо убрал руку.

– Если ты желаешь, моя детка, пожалуйста, я не притронусь к тебе даже пальцем, но хочу спросить: кому от этого будет хорошо?

– Я ненавижу тебя! – неожиданно проговорила Ольга.

Глаза девушки сделались очень холодными и злыми.

– Отчего же? – Куликов стойко пытался сохранить остаток спокойствия.

– Ты все знал! Знал! Как ты мог!..

– Разумеется, детка. – Стась уже не мог остановиться, он не сознавал, что своими словами жестоко ранит ее. – Я всегда навожу подробнейшие справки о тех людях, с которыми имею дело. Я даже встречался с твоими благодетелями и хочу тебе сказать, что ты им запомнилась и они отзывались о тебе весьма лестно.

Ольга больше не могла сдерживаться и горько заплакала, уткнувшись в колени лицом и безжалостно растирая тушь по щекам. Ей было больно, как никогда. И это его она так сильно любила!

– Как же мне теперь быть? – подняла Ольга глаза, полные отчаяния. – Как же нам теперь находиться рядом?

Стась посмотрел в окно: мимо проносились невысокие панельные строения, неторопливо огромными кораблями проплывали архитектурные монстры, мелькали бетонные фонарные столбы, неподвижными часовыми застывшие вдоль дороги, суетливо пролетали прохожие.

Слава крутанул руль вправо, объезжая многотонный грузовик, и, нажав на педаль, уверенно обогнал длинную ленту машин, собравшихся у светофора. Перекресток «Мерседес» пересек в тот самый момент, когда зажегся желтый свет, и, не сбавляя скорости, свернул в ближайший переулок, заставив отскочить на тротуар двух парней.

– Как и прежде. – Стась всегда считал, что сам не склонен к сентиментальности, но сейчас неожиданно для него самого в голосе пробились взволнованные нотки. – Только знаешь, в чем твоя вина? – «Мерседес» круто завернул влево и, едва не обдирая покрышки о бордюры тротуара, устремился по узкой улице. Стась невольно опрокинулся на Ольгу и, слегка прижавшись к ней, продолжал с прежней нежностью: – Ты нужна мне, девочка. Я никому и никогда не говорил таких слов, но ты мне нужна куда больше, чем мать с отцом. Просто я очень не люблю, когда мне говорят неправду, и, как правило, я наказываю таких людей. Тебя же мне пришлось наказать вот таким образом, – печально улыбнулся Стась.