Михаил Серегин - В каменном мешке

– Ты, Санек, этим делом недавно занялся или прошел уже ваши зэковские университеты?

– Была у меня одна ходка по малолетке. Потом в общую перевели, когда совершеннолетним стал. Семерик.

– Семерик – это семь лет, что ли?

Парень кивнул. Мостовой покачал головой. Как же это ему опять туда захотелось? Знал же, что рано или поздно попадется.

– За что сидел-то?

– Разбой. Шубу с телки одной сняли по пьяни, а ее парень полез. Я его чуток и порезал.

– Ясно! Погоняло-то у тебя в вашем мире какое?

– Кастет.

– А дружка твоего?

– Батон. Только он мне не дружок, мы две недели, как вместе работать стали. Я его и не знал раньше.

– Работать? – поперхнулся Мостовой. – Ну ты и урод! Работать ты, по-моему, и не пробовал в этой жизни ни дня. Ладно, допивай кофе. Сейчас попробуем спуститься до завала. Если его уже разобрали, то отвезем тебя куда следует. Помни, что я тебе сказал: попробуешь сбежать – удавлю вот этими самыми руками.

– Нет, я сказал – все! Мое слово – закон. Раз ты меня взял, то не побегу. Ты же мне еще и жизнь спас, я такое не забываю.

– Тогда, извини, – покачал головой Мостовой. – Поедешь в заднем отсеке с мертвым Олегом, которого сам и убил. Только я тебя все равно свяжу. Это в твоих кругах твоему слову, может, кто и верит, а я – нет.

Борис посадил Кастета на сиденье в заднем отсеке, связал ему предплечья, так что перевязанные кисти рук торчали вперед. Потом альпинистской веревкой стал приматывать парня к спинке сиденья. Сделав очень сложный, по его мнению, узел за спиной парня, Мостовой с удовлетворением осмотрел свою работу.

– Вот так-то надежнее, приятель. Только смотри, если замечу, что пытался развязаться, свяжу по новой и положу на пол рядом с трупом. Или в такой же мешок упакую.

Захлопнув дверь, Борис вернулся в кабину. Чистяков млел под теплой струей воздуха от печки, а Ольга обрабатывала ему рану на затылке. Игорь морщился и постанывал, но на его лице было написано блаженство.

– Ну что, отогрелся, бедолага?

– Ага, – ответил Игорь, лежа грудью на приборной доске. – Тепло. А где моя куртка? Я ее где-то оставил?

– Слушай, а ведь он ничего не помнит, – задумчиво сказал Мостовой, глядя на друга. – Может, у него амнезия от травмы головы случилась?

– Ничего у него не случилось, – ответила Синицкая. – Ты полторы бутылки водки выпей без закуски. Тоже ничего не вспомнишь.

– А может, у него сотрясение мозга?

– Есть немного, но ничего страшного. Говорит, что почти не тошнит.

– Ребята, вы обо мне разговор ведете? – подал голос Чистяков.

– О тебе, родимый, о тебе, – ответил Мостовой и потрепал друга по плечу.

– А где мы сейчас?

– На задании, Игорек, – отеческим тоном сказал Борис.

– Это я на задании так головой трахнулся? А это был кто?

– Кто?

– Что «кто»? – не понял Чистяков.

– Про кого ты спрашиваешь? – уточнил Мостовой.

– А которого ты за шкирку к машине волок. Вы его кофе угощали. Это спасенный?

– Спасенный. Это, Игорь, преступник, убийца.

– Так мы их нашли, что ли?

– Слава богу, – удовлетворенно рассмеялась Ольга. – Просветление наступает.

– Ничего не наступает, – обиделся Игорь. – Я все помню. Почти. А где я так нажрался-то?

– О-хо-хо, – безнадежно вздохнула Ольга.

– Значит, так, Игорек, – стал рассказывать Мостовой. – Нас вызвали на горнолыжную базу, чтобы снять людей со сломавшегося подъемника. Мы приехали, и ты их снял. Парня и девушку.

– Я девушку снял? – захихикал Чистяков, имея в виду другой, пошлый смысл этого слова.

– Потом мы возвращались к себе в город, но на дороге случился обвал.

– А! Мы там под обрывом человека из машины доставали. Вот видите, я все помню.

– Правильно, но он умер, потому что у него было ножевое ранение. Потом мы вернулись на горнолыжную базу и искали убийц, потому что они из-за завала на дороге тоже не смогли уехать.

– Да, я прыгнул из окна второго этажа, а потом меня шандарахнули чем-то по голове. Вот отсюда я уже плохо помню.

– Тебя в подвале заперли. Там было очень холодно, но ты нашел водку, – продолжил Мостовой.

– Он ее всегда найдет, как свинья грязь, – буркнула Ольга.

– Не надо намеков, – вяло возмутился Чистяков. – Я жизнь свою спасал. Знаешь, как там было холодно?

– А то ты не знаешь, что водка согревает только на первых порах, а потом алкоголь разлагается, сужаются сосуды и становится еще холоднее, – нравоучительно заметила Ольга.

– Почему же не знаю, знаю. Нас учили. Вот поэтому я все время и подливал алкоголя. Благодаря этому и спасся.