Перст судьбы

Мы терпеливо выслушали Джеймса Уотсона, огласившего завещание. Положив текст документа перед собой на стол, он сказал:

— Ваш дядя очень любил этот дом и его окрестности. Он надеялся на то, что, если его племянники проведут здесь год вместе, возможно, один из них останется жить в этом доме навсегда и будет поддерживать в нем надлежащий порядок.

Орвилл Кроуфорд нахмурил брови.

— Жить здесь целый год втроем? Это невозможно?

Фредди согласно кивнул.

— Мы ненавидим друг друга. О наших чувствах знал дядя Бентени. Вполне вероятно, мы убьем друг друга, не пройдет и года.

— И тем не менее, — заметил Уотсон, — в завещании особо подчеркивается воля умершего, чтобы вы жили вместе в этом доме в течение года. И если кто-либо из вас не выполнит этого условия до истечения установленного срока, его доля наследства автоматически переходит к остальным живущим. — Тут адвокат быстро поправил себя. — То есть к тем, кто останется.

В завещании содержался еще одни интересный пунктик, и Уотсон не отказал себе в удовольствии повторить его.

— И конечно же, если никто из вас не сможет прожить в этом доме целый год… по той или иной причине…, все состояние в таком случае будет принадлежать Аманте Дезфаунтейн.

Естественно, при этих словах мы уставились на Аманту. Темноволосая, чуть выше среднею роста она выглядела совершенно невозмутимой. Она состояла в должности экономки четыре месяца, предшествовавшие смерти дяди. Возраст ее точно определить было трудно, но, по моему предположению, она недавно пересекла тридцатилетний рубеж. И мне показалось, что в ее черных непроницаемых глазах сверкнула искра усмешки.

Повернувшись к Уотсону, я спросил:

— После смерти дяди производилось вскрытие тела с целью выяснения причин его кончины?

Адвокат нехотя пробормотал:

— Да, вскрытие производилось.

— Разве такие медицинские процедуры практикуются в подобных, отдаленных от цивилизованного мира, местах, когда умирают старые, страдающие болезнями люди?

Уотсон бросил быстрый взгляд на Аманту, прежде чем ответить на второй мой вопрос.

— Обычно этого не делают. Но ваш дядя специально настоял на том, чтобы в случае его смерти вскрытие производилось.

— И какой же результат?

— Смерть от естественных причин, — заявил Уотсон категоричным тоном. — Вне всякого сомнения. Медицинский эксперт, производящий вскрытие, — отличный специалист, в своих выводах абсолютно убежден.

Я вновь посмотрел на Аманту. По ее лицу пробежала усмешка…

Здесь надо сказать, что Фредди, Орвилл и я отдаленно связаны друг с другом и обязаны родством только дядюшке Бентени. Мы не братья, даже не двоюродные братья, и только Орвилл носит фамилию Кроуфорд.

Он рано начал лысеть, возглавив фирму в Новом Орлеане по собиранию сомнительных долгов. И хотя он находит удовлетворение в своей деятельности, его несколько раз кусали разные собаки, пока он обучился своему ремеслу.

Фредди Мередит предпочитает галстуки бабочкой и носит спортивные пиджаки. Он преподает живопись в частной женской школе. Я в числе немногих знаю, что обе его жены погибли от электрошока, когда они принимали ванну.

Я сам недавно достиг сорокалетия, хотя некоторые мои знакомые говорят, что выгляжу старше. В этом, возможно, виноваты мои манеры. Небольшое наследство, полученное от почившего отца, позволяет мне не работать и тратить время на развитие интеллекта. Признаться, по натуре я — эгоист в определенной степени, но только в сравнении с другими. Поэтому меня расстраивает лишь мысль о том, что не могу взглянуть на обратную сторону Луны.

— Я не представляю, как смогу не занимался делами моей фирмы целый год. — Орвилл протер носовым платком очки в роговой оправе.

Фредди тоже подал голос, высказав свое возражение:

— А как я могу получить в школе отпуск на год? Меня, скорее всего уволят. К тому же, одна из моих учениц, кажется, проявляет способности к… — Он тяжело вздохнул.

Это были показные отговорки, и я счел целесообразным не высказываться в подобном духе. Ведь доля каждого из нас составляла миллион долларов, а за эту сумму можно отложить любые дела, отказаться от возможной новой жены или даже от собственной свободы.

— Эдгертон и я поселимся на втором этаже восточной стороны особняка, — сказал я, обращаясь к Аманте.

Когда она вышла, чтобы распорядиться, Фредди раздраженно спросил Уотсона:

— Какого дьявола дядюшка Бентени включил ее в завещание? Ведь она здесь всего четыре месяца. Не думаете ли вы, что он и она…?