Ольга Баскова - Убийственное кружево орхидей

– Достаточно, – перебил его Кошкаров. – В милиции просто посмеются над вами. Вы, кажется, журналист? Не закончится ли на этом ваша карьера?

– Я обращу внимание милиции, – не моргнув глазом, продолжал Александр, – на довольно-таки странные обстоятельства. Зачем больному-коматознику стрижка в военном стиле? Зачем ваша медсестра его так тщательно выбривает? Не провести ли независимую экспертизу? Это легко можно организовать!

Алексей Семенович нахмурил брови:

– Что вам нужно? Вы хотите денег?

– Я хочу знать правду, – в тон ему ответил Александр. – Труп Ланового – по какому-то идиотскому стечению обстоятельств – был подброшен в мою квартиру, и сейчас я – один из подозреваемых в убийстве. Как именно Ажидамов снимет с меня подозрение – дело ваше. Ему не обязательно приходить в отделение милиции. Достаточно заверенного вами письма. Я мечтаю о прежней жизни, и мне не к кому больше обратиться.

– Значит, и вы боитесь правоохранительных органов? – улыбнулся Кошкаров.

– Вашему другу их следует бояться куда больше, – заметил Пименов. – У меня, в отличие от него, не было мотива. Ну, теперь звоните в милицию, я вам не мешаю. Иначе это придется сделать мне.

Алексей Семенович сжал кулаки:

– Ничего у тебя не выйдет! Катись отсюда! – Он побледнел и начал наступать на развалившегося на стуле парня. – Сейчас охрана выкинет тебя! А если ты наведешь на меня ментов, тебе самому не поздоровится. У меня есть связи. Вали, пока тебя не увезли отсюда в наручниках!

Пименов встретился с ним глазами. Взгляд врача не выражал ничего хорошего, и журналист понял: на чужой территории он бессилен. Нужно сделать вид, что он отступает. Журналист развел руками:

– Как хотите… – Он поднялся и направился к двери. – Я не прощаюсь.

– А я – напротив: прощаюсь с вами!

Александр вышел из палаты и кивнул медсестре:

– До свидания. Кстати, а где у вас мужской туалет?

Блондинка любезно ответила:

– В конце коридора.

– Благодарю.

Пименов быстро зашагал в указанном направлении и, найдя туалет, удовлетворенно выдохнул: коридор заканчивался лестницей, ведущей к черному ходу. Если он не вернется в коридор, медсестра не забьет тревогу. Александр спрятался в туалете, оставив дверь приоткрытой, и стал ждать. Он был уверен: после его разговора с врачом в палате Ажидамов должен как-то проявить себя, чтобы не подставить друга. И Саша не ошибся. Через пять минут после его ухода Кошкаров вышел в коридор.

– Эллочка, – обратился он к девушке в белом халате, – сегодня вы можете быть свободны.

На смазливом личике медсестры отразилось удивление:

– Но сегодня мое дежурство!

– Сегодня дежурю я, – тоном, не терпящим возражений, заявил Алексей Семенович, – идите домой.

Она быстро вскочила:

– Спасибо! Как раз сегодня я хотела…

– Идите! – почти крикнул доктор, с трудом сдерживаясь.

Ее каблучки быстро зацокали по полу. Пименов приник к щели. Прошло, наверное, минут пятнадцать, прежде чем из палаты вышли двое мужчин. Оба очень спешили. Ажидамов держал в руках небольшой чемодан.

– Может, останешься? – спросил Кошкаров, встревоженно глядя на товарища. – У меня есть знакомые врачи, они мне кое-чем обязаны. Пусть этот парень заявляет в милицию, а мои коллеги подтвердят, что ты лежишь в коме и никого не мог убить!

Ажидамов покачал головой:

– Не получится. Среди преданных тебе докторов обязательно найдется хоть один, давно мечтавший подложить тебе свинью. И он это сделает, будь уверен! Что ни говори, а этот парень дал мне фору, и я сумею скрыться.

– Но куда ты отправишься?

– К родственникам в Россию, – ответил Ажидамов. – Они давно звали меня в гости.

Кошкаров с тоской и заботой посмотрел на друга:

– И сюда ты уже вряд ли вернешься…

– Поживем – увидим…

Алексей Семенович зажмурился. Казалось, те страшные дни минули не так уж давно… Афганистан, выжженная солнцем земля… Бой под Кандагаром – ужасный, кровопролитный. Как много он сам и его бесстрашные медсестры вынесли раненых? Они потеряли им счет. Алексей уже не думал о собственной безопасности, хотя притаившийся за камнем «дух» целился ему в голову. Как почувствовал это его друг, Ажидамов? Словно тигр, он набросился на товарища и повалил его на землю. Первая пуля прошла мимо, но Кошкаров слишком быстро попытался вскочить. Вторая пуля – вновь благодаря реакции приятеля – лишь оцарапала его плечо. Острая, жгучая боль пронзила его, и он потерял сознание… Потом ему рассказали: Ажидамов долго нес его на себе, потому что все носилки были заняты. В маленькой палатке, на сорокаградусной жаре, коллега врач возился с раной.