Софья Ролдугина - Кофе и Карнавал

— Стойте здесь, — вырывался у меня приказ сам собою, и я, намотав на руку край чересчур длинного плаща, ринулась через площадь.

Женщина в краденой одежде, словно почувствовав, отступила в тень, на одну из узких боковых улочек.

Танцующие пары, словно нарочно, выскакивали из ниоткуда и заступали дорогу. Какой-то мужчина в маске вольто попытался увлечь меня в круг танцующих, но тут его самого подхватила под руку дама-Коломбина в роскошной маске, украшенной золотыми и серебряными перьями. Я наступила на что-то скользкое и мягкое, едва не упала, толкнула пожилую леди в парике с крупным кудрями — и, задыхаясь, выскочила на тот пятачок, где минуту назад видела незнакомку в плаще Мадлен.

— Туда!

В первое мгновение я не поняла, кто это говорит, а потом увидела маленькую женщину с рыжими косичками и её высокого белокурого спутника в насыщенно-красном костюме. Пара была в полумасках, скрывающих лишь верхнюю часть лица; и женщина, и спутник её улыбались совершенно одинаково — проказливо и загадочного.

— Спасибо… — ошарашенно выдохнула я, задаваясь вопросом, откуда здесь взялись аксонцы, и нырнула в темноту боковой улицы.

Женщина в ворованном плаще была совсем рядом, в жалких тридцати шагах. Я преодолела это расстояние, кажется, на одном дыхании — и схватила её за длинные белые пряди парика.

Он слетел в мгновение ока.

Ещё бы. Ведь секрет крепления знала лишь я — и мастер, создавший парик.

Женщина обернулась, медленно, точно в кошмарном сне, и…

— Мэй?!

— Леди Виржи…

— Тс-с! — Я подалась вперёд и прижала палец к её губам. Мэй ошалело заморгала. — Я здесь инкогнито, м-м, с женихом и… и… и с телохранителем. И если вы не желаете привлечь внимание моего жениха — прошу, молчите.

«Кажется, моя репутация спасена».

— Хорошо, я молчу… — пробормотала она и, обернувшись, вскинула руки: — Святая Генриетта, Шон, да спрячь ты нож, а ещё лучше — притворись слепым. Это…

— Я понял, кто это, — мрачно произнес, выступая вперёд, мужчина в дешёвой белой маске и костюме моряка… Впрочем, он и был моряком.

— Доброй ночи, мистер Кэрриган, — кивнула я, словно не было ничего более естественного, чем столкнувшиеся посреди карнавальной суеты леди, служанка и рыжий моряк. И решила сразу брать быка за рога: — Кстати, если уж мы с вами встретились… в приватной обстановке, я бы хотела лично услышать подробности убийства Чендлера, — произнесла я небрежно и взмахнула веером. — Должна же я знать, в конце концов, за какие грехи выгораживаю свою подругу Арлин перед лицом безжалостного правосудия. Вы ведь знаете, что подвели её своим поступком едва ли не по суд?

Это был выстрел наугад, блеф, импровизация; но удар попал точно в цель. Мэй стала смертельно бледна и отступила на шаг назад, в объятия Кэрригана. Я незаметно, обмахиваясь веером, оглянулась через плечо. Крысолов, разумеется, пошёл за мной, но догадался остановиться в десяти шагах от нас, прислонившись к стене дома.

— Леди, чем хотите поклянусь, не думала я его убивать, — выдохнула наконец Мэй, крутя в руках полумаску из раскрашенной акварелью бумаги. — Само как-то вышло.

— Не сомневаюсь, — повела я сложенным веером в знак согласия. — Тем не менее, я хотела бы услышать подробности. Разумеется, обвинять вас в убийстве никто не будет — я уже приложила немалые усилия, чтобы расследование не состоялось. Связи, знаете ли… Впрочем, сперва расскажите, как вы умудрились украсть мой парик и деталь костюма бедняжки Мадлен.

Мэй опустила взгляд.

— Да и воровать-то я не хотела. Так, схватила сверху, что попалось… Мы с Шоном так размечтались, что на карнавал попадём, а у вас наряды прямо сверху лежали… Я взяла на один только вечер, чтоб мы на палубе потанцевали и повоображали, а потом вернуть не смогла. Как было собралась…

Я шагнула ближе к ней.

— Интересно… Значит, фрукты больному мистеру Кэрригану вы относили сами, по своей воле? Не по указанию Арлин?

Мэй вспыхнула.

— Арлин ничего не знала, клянусь. Да и поколотили Шона из-за меня, он же на меня тогда посмотрел, просто мы с Арлин рядом шли… А Чендлер, чтоб ему пусто было, навыдумывал всякое, да ещё и Арлин то же в голову вбил…

Я только вздохнула.

Просто классическая история любви — служанка полублагородного происхождения, лихой моряк, наивная госпожа и ревнивый супруг, ревнующий не к той особе.

— Понятно. Однако вернёмся к злополучной ночи… Вы действительно в сундуке спрятались?

— А что же мне делать было? — передёрнула плечами Мэй, отвернувшись. — Умирать-то не хочется, вот и полезла… А уж как эта свинья буянила, в жизни не забуду! Всю каюту разнёс, окаянный. Наверно, час всё вокруг крушил. А я там лежала, скрючившись, и всем святым молилась, чтоб он сдуру не поджёг каюту. Видно, услышали меня, потому что ближе к утру, как я заснула уже, сундук вдруг открылся сам по себе.