Софья Ролдугина: Кофе и Карнавал

Я только вздохнула и переглянулась с Мэдди. Она беззвучно хихикнула в кулачок, но вмешиваться пока не стала.

— Среди воспитанных людей принято говорить не «желтющие», а, к примеру, «цвета мёда» или «цвета расплавленного золота». Хотя в случае с капитаном Мерри я бы сказала — светло-карие. Он вполне обычный человек, и не стоит его демонизировать, Лиам, — мягко улыбнулась я.

Лиам нахмурился.

— Демони… что?

— Придавать ему черты пугающие и потусторонние, потакая своему воображению и беспочвенной неприязни, — спокойно пояснила я. Дядя Рэйвен, помогая мне оформить документы для Лиама, не читал нотаций, вопреки обыкновению, но, помнится, оборонил одну фразу — «Вам понадобится бездна терпения, дорогая невеста». И, кажется, я начинала понимать, что это значило. — И маркиза Рокпорта демонизировать также не стоит. Он, конечно, человек не самого лёгкого характера, но действует исключительно во благо мне и моим близким. А к недостаткам следует относиться с пониманием.

— Как скажете, леди Гинни, — уныло согласился Лиам, тяжело облокотился на перила и уставился в пламенеющую закатную даль. — Но, ей-ей, не нравится мне он.

Похоже, маркиз немного пугал Лиама; а кроме того, мальчишка явно не мог ему простить, что из-за поспешного отъезда вечер по сбору средств для приюта откладывался по меньшей мере на два месяца. Отчасти я разделяла чувства Лиама. Дядя Рэйвен фактически вырвал меня из круга привычной жизни. Я не успела завершить дела с новой фабрикой, добиться отсрочки по судебным слушаньям касательно участка земли на границе графства Эверсан, назначенным на февраль, уведомить о долговременном отсутствии постоянных деловых партнеров, толком распланировать ремонт в «Старом гнезде»… да что уж там говорить, даже ходила я всё ещё с большим трудом, а по палубе и вовсе передвигалась исключительно с помощью Мэдди! Однако ход событий следовало принимать со смирением; в конце концов, именно моё необдуманное поведение — легкомысленное согласие встретиться с Крысоловом, и привело к столь поспешному отъезду.

Искоса бросив взгляд на золотистую макушку Лиама, я украдкой вздохнула.

Нет, не стоило жалеть о содеянном.

И, в конце-то концов, когда бы ещё я выбралась из Аксонии — через пять лет, через десять? Вообще никогда? А дела… дела могли и подождать.

Впрочем, задуматься на философские темы мне не позволили — на борт полюбоваться закатом поднялась виконтесса Анна Хаббард. Мы давно приятельствовали; кофейню она посещала нечасто, но достаточно регулярно, чтобы считаться постоянной посетительницей. Порою леди Хаббард приходила с мужем, но чаще с подругами. А здесь, на борту «Мартиники», она оказалась лишена привычного общества приятельниц, и я была единственной знакомой леди её круга.

— Добрый вечер! Не правда ли, чудесный закат? — издалека громогласно поздоровалась леди Хаббард. На расстоянии в десять шагов за нею следовала служанка с небольшим саквояжем; в нём находились «совершенно необходимые лекарства», несколько десятков платков «на всякий случай», непременная бутылочка с водой и мешочек с изюмом в шоколаде — набор вещей, без которых леди Хаббард не покидала дома.

Привычки её выглядела забавными… Впрочем, я никогда не шутила над нею, ни тайно, ни открыто — кто знает, какими причудами я сама обзаведусь к возрасту леди Хаббард, к сорока годам?

А вот Мэдди всегда приходилось прятать улыбку в присутствии этой леди.

— О, добрый вечер, — откликнулась я на приветствие. — Закат действительно великолепный, в городе такой не увидишь… А разве вы не собирались спуститься к ужину, леди Хаббард?

— Боюсь, моему супругу придется нынче ужинать в одиночестве, — капризным тоном ответила она. — Днём море так разволновалось, что, право слово, кусок в горло не лезет. Вы, я вижу, переносите путешествие лучше? Ах, молодость!

— Да, волнение на море неудобств мне не доставляет, хотя, признаться, я боялась, что буду скверно себя чувствовать. Мне ведь до сих пор не приходилось путешествовать на корабле, как вы знаете…

— Ах, в вашем возрасте я тоже носу из дома не казала, ужасно боялась всего, решительно всего! — взволнованно перебила меня леди Хаббард. — Да и моему Сайрусу тогда было всего полтора года, какие уж путешествия! А корабли? Вы знаете, какие корабли были двадцать пять лет назад? О, даже лучшие из них не имели и десятой части нынешнего комфорта!

— Действительно? — поощрительно подняла я бровь, не забывая держать в поле зрения Лиама. Не заскучает ли мальчишка? Но пока он держался как подобает юному джентльмену — вежливо слушал, не встречаясь, впрочем, с леди Хаббард взглядом, не выказывал признаков нетерпения или недовольства.