Наталья Солнцева - Полуденный демон

Этот туповатый, но безраздельно преданный Ветлугину мужик с рябым лицом ужасно раздражал ее. После смерти хозяина он стал тише воды, ниже травы и не спешил показываться Марианне на глаза.

В принципе ничто не мешало ей уволить садовника. Но кто же будет ухаживать за газонами и садом? Она пока не хотела ничего менять. У нее просто не было сил. Пока она только пыталась разобраться, во что ее втянул покойный супруг. И вообще, кем он был?

Ветлугин нигде не работал, целые дни проводил дома, читал… занимался йогой, слушал музыку или сидел за компьютером. При этом он не испытывал нужды в деньгах. Раз в месяц они выбирались в район, где делали необходимые покупки и снимали определенную сумму с его счета.

Банкоматами Ветлугин не пользовался. Он считал, что это ненадежно.

Марианне строго воспрещалось заходить без стука в его кабинет. Ей много чего воспрещалось. Задавать вопросы, к примеру, водить машину, работать, делать самостоятельные покупки.

Если ей нужно было сделать прическу или маникюр, муж возил ее в салон красоты и не только оплачивал услуги, но и не скупился на чаевые. Марианна не могла упрекнуть его в жадности или мелочности. Он покупал ей все, что она выбирала – в разумных пределах, – и лишал ее повода выражать недовольство.

С работы она уволилась охотно, еще до свадьбы. Под завистливые вздохи сотрудниц написала заявление и собрала личные вещи. Ей опостылела бухгалтерия: бесконечные цифры, дебет, кредит, баланс, придирки начальства, проверки… нервотрепка и скромная зарплата. Замужество сулило ей обеспеченную жизнь и новые радости.

Ох, как она ошибалась!..

Почему она не сбежала от Ветлугина? Почему не вышла однажды со двора, не села в автобус и не укатила домой, к матери?

Она убеждала себя, что любит Трифона – несмотря на все его причуды. Он странный… но каждый человек по-своему странен. Он наводит на нее панический страх. Но разве не сказано: «Да убоится жена мужа своего»?

Должно быть, это нормально, когда все под его контролем. Вот ее мать смолоду живет одна. Разве ей сладко? Разве она не плачет по ночам в подушку? Марианна не раз просыпалась от ее всхлипов, утешала, делала успокоительный чай или капала в рюмочку корвалол. Болезнь сердца у матери – от одиночества, от тоски, от безнадеги.

Марианна боялась повторить ее судьбу. Очень боялась. Потому и терпела все, что вытворял с ней Ветлугин. Смиряла гордыню. Покорялась… страдала. Но разве не через страдания лежит путь к блаженству?

Однако сколь веревочке не виться, а кончику быть…

С этими мыслями Марианна обходила комнату за комнатой в доме покойного мужа. Казалось, его тень скользит следом, следит за каждым ее шагом. Пусть следит. Тень – это всего лишь тень. Сам Ветлугин лежит в холодном морге и не в состоянии пошевелить пальцем.

Щелк! Она открыла дверь в комнату, куда он привел ее на вторую ночь после свадьбы…

Через несколько минут Марианна вышла оттуда, волоча за собой большую картину в тяжелой раме. Бросила на пол, сбегала за ножом и, обливаясь холодным потом, вырезала полотно. Свернула в трубочку… постояла в раздумьях.

– Иначе нельзя… – прошептала она онемевшими губами.

В кухне сохла вымытая посуда, пахло приправами, которые Клавдия добавляла в тушеную рыбу. Где-то возле плиты она держала спички. Марианна нашла коробок и бросила в карман.

Было уже темно. Кухарка давно закончила свои дела и ушла домой. Садовник тоже.

Марианна выскользнула во двор, бросила трубочку на землю и принялась поджигать. Спички гасли одна за другой. Проклятое полотно не желало гореть.

Пришлось возвращаться в кухню за спиртом. В бутылке осталось меньше половины. Клавдия настаивала на спирту ягоды для своего фирменного ликера.

– Мне хватит… – пробормотала Марианна, беря бутылку.

Облитая спиртом трубочка занялась синим пламенем…

Черный Лог

Санта усердно подметал площадку перед домом, когда за воротами раздался громкий сигнал клаксона.

– Кого это принесло?

Сердито ворча, великан толкнул калитку и выглянул на улицу. На дороге стояла заляпанная грязью «Нива» деревенского электрика.

– Тебе чего, Петя? – с натянутой вежливостью осведомился Санта. – У нас по твоей части все в порядке.

– Не вызывали, значит? – осклабился тот, бросая в траву через опущенное стекло бычок.

– Курить, Петя, вредно для здоровья…

– Жить вообще вредно, – вздохнул электрик. – А нам, мужикам, особенно. На каждом шагу подстерегают какие-нибудь напасти. Бабы из нас веревки вьют, государство нас имеет! Все, блин, норовят облапошить! Тут не только закуришь, – запьешь горькую.