Евгения Михайлова - Совсем как живая

Коля как раз заливал кипятком растворимый кофе в кружке, когда входная дверь открылась, хотя была заперта изнутри на ключ. Коля вздрогнул, выпрямился, растерянно посмотрел вокруг: как отбиваться? Он взял со стола кухонный нож, с ужасом подумал, что они все забыли о том, чтобы оставить ему оружие для самозащиты. Подписавшись на убийство Марины, он только собирался достать пистолет. Но слишком быстро стало ясно, что он им не воспользуется. А что теперь? Он из кухни направился по коридору к спальне, где был балкон. В прихожей явно шептались. Если он выживет, то никому не расскажет, как ему стало страшно. Даже в том котле было не так жутко. Там он испытывал какое-то победное отчаяние, он мог сам взорвать себя, отобрав эту возможность у врага. И он был не один. Сейчас он как баран, загнанный в угол перед тем, как стать шашлыком. До спальни Коля не дошел. Они вошли из прихожей в коридорчик – два отморозка, точь-в-точь такие, какими он их себе представлял во время разговора с Кольцовым, каждый держал по пистолету.

– Слышь, не боись, – сказал один из них. – Бабки выдай, и мы пойдем. И все дела.

– Вы о чем? – спросил на всякий случай Коля.

– Ты че! Брось! Мы знаем, что надо взять. Быстро покажь!

Сумки стояли посреди гостиной. И нет совершенно никакой разницы – возьмут они их до того, как убьют его, или все будет в обратном порядке. Ясно, что операция Николаева то ли запаздывает, то ли вообще накрылась. Коля вдруг с победным отчаянием рванулся вперед, сбил с ног одного из бандитов и приставил к его горлу нож.

– Бросай оружие, – сказал он второму. – Или я сейчас перережу ему глотку.

У того растерянно забегали глаза, но пистолет он и не подумал бросить.

– Где деньги? – спросил он. – Скажи, я возьму и уйду. И режь его сколько влезет.

– Падла, – выдохнул Колин пленник. – Ты только не ведись. Мы по-любому тебя должны прикончить. Иначе нам никаких денег не видать.

Тот, с пистолетом, ногой открыл дверь в гостиную, заглянул, увидел сумки, осторожно, задом, попятился к ним, держа на мушке Колину голову. Присел, не опуская пистолета, второй рукой расстегнул молнию на одной сумке, на другой, быстро посмотрел на деньги… и стал палить в Колю и своего товарища. Никто из них поначалу ничего не понял. Бандит стрелял, Коля чувствовал какие-то мелкие удары по лбу, щекам, груди, потом увидел, что от головы его пленника отскакивают маленькие мячики… «Резиновые, детские пули, – понял он, – что это значит?»

В это время с грохотом вылетела входная дверь, коридор заполнили люди с автоматами.

– Всем оставаться на местах! – прогремел командирский голос. – Трепыхнетесь, стреляем без предупреждения.

Никто не трепыхнулся, но стрелки подняли автоматы и стали их расстреливать… Коля ясно видел лужи крови, теряя сознание. Он упал, но боли не чувствовал, как будто тонул в каком-то тумане. Со стороны он видел, как по квартире ходят люди, что-то делают… А он почему-то все не умирает. К нему и бандиту, который лежал в луже крови рядом с ним, уже приблизились люди с носилками, бандита уложили, накрыли с головой клеенкой… Коля поднял голову, потом приподнялся на локте и встал на колени…

– Эй! Не добили, – раздалось с порога.

И Коля упал, не в силах даже застонать, такой невероятной была боль в простреленном колене. Вторая пуля обожгла висок, он успел почувствовать горячие струйки крови, которые потекли по щеке в ухо… Последнее, что зафиксировалось в закрывающихся глазах, – из спальни вылетел парень в джинсах, кого-то повалил, а дальше… тишина.

Сергей обезоружил стрелка, сидя на его мягком толстом животе. Вытащил удостоверение: участковый Михаил Гончар. Посмотрел в круглые изумленные глазки, которые таращились на него снизу.

– Ты какого черта это сделал!

– Я – участковый, мне сказали, тут ограбление. Всех надо брать.

– Ты стрелял не в бандита, а в хозяина квартиры, ублюдок! Кто тебя прислал?

– Был звонок, честно…

– И сказали, в кого стрелять?

– Я, может, не понял… Пусти, мне дышать нечем.

– Кто звонил?

– Не помню…

– Ладно, у тебя будет время вспомнить, прежде чем перестанешь дышать совсем.

Сергей встал, схватил за шиворот участкового, доволок до площадки и собирался пинком направить его с лестницы. Тут-то и раздвинулась дверь лифта, и властный командирский голос спросил:

– Что происходит, черт бы вас подрал?

Сергей спустил участкового с лестницы и подошел к Андрею Николаеву, который вроде бы стоял, но явно чувствовал себя сидящим на белом коне.