Владимир Остожин - Особо опасная особа

- Сколько еще жертв поступит на эту бойню, пока мы будем наблюдать за ними? - нервничал Тенин. - Пока мы тут с тобой беседуем, туда, возможно, привезли еще одного донора-смертника, и его уже готовят к последней в его жизни операции.

- Не надо накручивать, - сморщился опер. - Из двух зол надо уметь выбрать меньшее. Если мы не накроем разом всю организацию, жертв будет значительно больше.

Может быть, ты и прав, - устало ответил Тенин, - но я не способен так хладнокровно калькулировать человеческие жизни. Если я вижу, что человек гибнет, мне хочется спасти его, а не рассуждать о будущих гипотетических жертвах. Дальше будет видно. Получается, мы кого-то приносим в жертву?

- Получается, - пожал плечами Королев, - но не надо все так драматизировать. Я стараюсь поступать в соответствии с логикой.

- Делай что хочешь, - махнул рукой Тенин. Он подумал о Светлане. Что, если и ее уже "выпотрошили", как выразился Королев? Или вот-вот собираются... А тут предлагают еще посидеть и понаблюдать.

- Мы только что узнали о существовании этого дома в Климове, успокаивал Королев. - Теперь мы будем смотреть, куда идет каждая машина, выезжающая из его ворот. Подземных ходов, я надеюсь, там нет. Надо обязательно выяснить, куда идет живой товар, перед тем как мы накроем это гнездо. Сейчас я поеду проконсультируюсь со специалистами, чтобы нам легче было ориентироваться в ситуации.

И они разъехались в разные стороны.

* * *

Через час Королев прибыл в научное учреждение, занимающееся вопросами транспланталогии. На его входной двери какой-то бойкий предприниматель уже прилепил объявление: "Лечу от всех болезней", а какой-то шутник приписал внизу: "От всех не улетишь".

Войдя внутрь, Королев обратился к охране, и его тут же проводили к моложавой энергичной женщине со строгим взглядом из-под очков. Та внимательно ознакомилась с удостоверением опера, выслушала, что его интересует, после чего предложила ему следовать за ней. При этом вид у нее был такой, словно она не поверила ни одному его слову.

В большом и светлом кабинете, куда привели Королева, за большим письменным столом сидел пожилой полный человек, одетый в белый медицинский халат. Большая лысина его была покрыта нежным цыплячьим пухом. Врач окинул Королева изучающим взглядом, поздоровался и указал рукой на стул, после чего вопросительно посмотрел на женщину.

- Вот, Сергей Михалыч, товарищ из милиции, - сказала она. - Его интересуют проблемы трансплан-?тации.

Так обычно представляли следователей в советских детективах. Сидевший за столом мужчина вновь перевел взгляд на Королева.

- Я слушаю вас, - спокойно сказал он, и по его голосу было понятно, что он готов помочь родной милиции всем, чем сможет.

- Сергей Михайлович, - спросил Королев, маши- нально шаря глазами по кабинету, - у вас есть время для небольшого разговора?

- Немного есть, - просто ответил врач, взглянув на часы. - Что вас конкретно интересует? Королев минуту помялся, потом начал:

- Я впервые сталкиваюсь в работе с данной областью медицины и чувствую себя полнейшим профаном. Просветите меня, пожалуйста, как у нас в стране обстоят дела с трансплантацией человеческих органов? Я знаю, что в принципе это разрешено, но меня интересует, как это вообще происходит и какие преступления возможны в этой области.

Мужчина набрал воздуха в легкие и коротко откашлялся.

- Наше законодательство не препятствует использованию донорских органов, - ответил он. - Если, конечно, нет запретов в завещании усопшего и его родственники также не имеют ничего против. И, насколько мне известно, все основные конфессии так же положительно относятся к трансплантации органов, если это совершается по доброй воле как донора, так и реципиента, то есть того, кому пересаживают.

- И как это практически осуществляется? - спросил Королев.

- Как осуществляется? - повторил вопрос врач, размышляя над ответом, Допустим, человек умирает, спасти его нельзя, и если вышеупомянутые условия соблюдены, можно вырезать у него какой-то орган - сердце, почку - и пересадить другому, который без этого органа не может жить. На Тайване, я слышал, договариваются с осужденными на смерть, чтобы они жертвовали свои органы для медицинских целей.

- Но всем желающим, наверное, этих донорских органов все равно не хватает, не так ли?

- Конечно, не хватает! - развел руками врач. - Особенно у нас в стране, где в этом деле, как говорится, проблема на проблеме. Даже в Москве реанимационные отделения не оснащены всей необходимой аппаратурой, которая дала бы возможность быстро поставить диагноз потенциальному донору, позволила бы поддержать его в надлежащем состоянии до удаления у него того или иного органа. Опять же лекарств для этого не хватает. Иной раз видно, что человек уже жить не будет, но донором может стать. Надо ведь, чтобы и сердце у него хорошо работало, и органы, которые могут быть пересажены, оставались бы в хорошем состоянии. А лекарств для этого не хватает, аппаратуры нет, плюс организационные вопросы не отрегулированы. И в результате все идет прахом трансплантаты, то есть органы, которые могли бы спасти кому-то жизнь, пропадают. Это наша трагическая специфика. У многих медицинских работников просто нет ни времени, ни сил, ни желания заниматься решением этих проблем. И поэтому у нас донорских органов всегда во много раз меньше, чем нуждающихся в них.