Владимир Остожин - Особо опасная особа

Он проснулся в начале следующего дня. Камин давно погас. За окном светило солнце. Воронов не любил, когда яркий свет проникал в комнату. Поднявшись с кресла, он задернул штору и пошел на кухню. В ожидании кофе он включил телевизор и стал ждать столичных новостей.

Когда кофе был готов и Иннокентий Филиппович намазывал на хлеб масло с джемом, диктор вдруг сообщил, что глава "ВИА-банка" Виктор Львов был убит минувшей ночью. В него было выпущено несколько пуль, две из которых попали в голову. Банкир скончался на месте.

На экране возник двор дома, в котором Воронов был этой ночью. Люди в белых халатах вынесли из подъезда носилки, на них лежало упакованное в пластиковый мешок тело, затолкнули их в микроавтобус и, расталкивая толпу зевак, сели в кабину.

"Оружие, из которого стреляли в банкира, пока не найдено, - бесстрастно продолжал ведущий. - Следствие выдвигает несколько версий произошедшего, в . том числе и бытовую, но, скорее всего, убийство связано с профессиональной деятельностью покойного. Если кому-то что-либо известно о данном преступлении, просьба позвонить по телефонам..."

- Ни за что! - выкрикнул Воронов и нервно захохотал.

Закончив завтрак, он начал думать, что делать дальше. Иннокентии Филиппович испытывал огромное искушение пообщаться с Светланой, однако не стал этого делать, прекрасно понимая, что супруга убитого банкира автоматически становится объектом пристального внимания следователей. Сейчас ей даже нельзя звонить по телефону.

Воронов привел себя в порядок и выехал в город, где провозился с текущими делами до позднего вечера. Его никто не беспокоил. Домой он возвращался около полуночи. Доехав до поселка, где жила Светлана, Иннокентий Филиппович свернул с шоссе. Интересно, дома она или нет? А если дома, то одна или с кем-то? Сейчас нужно держать ухо востро.

Остановившись метров за двести до проходной, он вынул из бардачка небольшой, но мощный бинокль, вышел из машины и направился через лес к забору. Минут через пять он дошел до нужного места. Отсюда хорошо просматривался весь поселок. Круглые стеклянные фонари ярко освещали брусчатку и дома. Отдельные особняки подсвечивались спрятанными в кустах прожекторами или же синими лампочками, вмонтированными в карнизы.

Особняк Светланы находился в сотне метров от Воронова. Машин во дворе не было, но их могли поставить в гараж. В холле горел свет. Создавалось впечатление, что в доме гости. Воронов вгляделся в ее окна. Вот прошла она, одетая по-домашнему. Вслед за ней в светлом оконном проеме мелькнул другой силуэт - явно мужской. Кто бы это мог быть? Скорее всего, кто-то из родственников ее или мужа. А может быть, опер? Но почему так поздно? Срочная беседа? Или это засада?

Терзаемый любопытством, Иннокентий Филиппович приник глазами к биноклю и стал ждать. Он хорошо видел, как Светлана время от времени выходит из холла на кухню и вновь возвращается. Воронов терпеливо ждал, когда наконец в окне появится гость.

И вот он увидел за шторой крупный силуэт мужчины, который прошелся по холлу, сел, потом вновь поднялся. Вот он приблизился к окну и остановился. Иннокентий Филиппович знал, что здесь находится бар. Видимо, человек наливал себе что-то. Воронов ждал, когда тот окажется у незанавешенного окна и можно будет понять, кто же околачивается у Светланы в столь поздний час.

Человек вдруг откинул штору и выглянул в окно. Воронов вгляделся в него через бинокль и оторопел от ужаса. Это был Львов собственной персоной, живой и невредимый, даже без царапин на лице. Как это может быть? Бинокль едва не выпал из рук Иннокентия Филипповича. В самом деле, его партнер и тайный враг Виктор Борисович стоял у окна с бокалом в руке и спокойно смотрел во двор. А сообщение в теленовостях?

Воронов не мог ошибиться. Он разглядывал его сейчас при хорошем освещении, в бинокль и с небольшого расстояния. Иннокентий Филиппович чувствовал, как волосы шевелятся на его голове. Хорошо еще, что он не верил в мистику. Но если за окном стоит Львов, то кого же он застрелил этой ночью? В квартире у Светланы было темно, но он узнал банкира, его бородку и прочее. Не говоря уже об одежде. И Светлана его узнала. Не могли же они оба обознаться! А его автомобиль? Это был точно автомобиль Львова, потому что, во-первых, таких машин в Москве - единицы, а во-вторых, выходя во двор, Воронов разглядел его номер. И телевизионщики объявили об убийстве Львова. Бред какой-то!

Иннокентий Филиппович чувствовал, как холодный пот струится по его лицу. Сердца почти не было слышно. И тут в его гудящую голову влетела спасительная мысль: "Родственник! Брат, возможно, близнец, узнавший о смерти банкира и приехавший на похороны. Конечно же! Фу-ты! А я-то испугался! Неужели так похож?"