Марина Серова - Теперь расплачиваться поздно

Прошло пять минут, десять, пятнадцать, но Лина не возвращалась. Поначалу я слышала где-то в недрах дома ее шаги, какие-то слова, произнесенные вслух, а потом все стихло. Может, она задумалась над текстом письма для своего сожителя? Я подождала еще минут пять, а потом отправилась разыскивать Ангелину. Нашла я ее в спальне. Она лежала на кровати, распластав руки в стороны. На прикроватной тумбочке стояла наполовину выпитая бутылка виски. На полу валялся смятый листок бумаги. Я подняла его и прочитала: «Коля, любимый, прости. Я должна…» Записка была не дописана. Вероятно, Гераськина долго пыталась найти нужные слова, но они не находились, поэтому она вновь прибегла к алкогольному допингу. Однако новая доза спиртного не пошла ей на пользу – лишь вырубила женщину. Лина заснула, так и не дописав прощальное письмо. Это было совсем некстати! Если уж ехать в Тарасов, то в отсутствие Бочкова. Я догадывалась, что Николай Семенович не отпустит свою Лену в областной центр.

– Ангелина, – я потеребила спавшую женщину за плечо, но никакой реакции с ее стороны не последовало. Тогда я усиленно затормошила ее. – Лина, просыпайся! Нам пора ехать! Вставай!

Она зашевелилась, сменила позу, но так и не пробудилась. Тогда я решила перейти к более кардинальным мерам. Спустившись вниз, я налила в кувшин воды, закрыла кран… и вдруг услышала какой-то шум. Неужели фермер вернулся? Я посмотрела в окно, но его пикапа не увидела. Где-то скрипнула дверь, и я предположила, что Лина все-таки проснулась и вышла из спальни, поэтому я оставила кувшин с водой на столе и пошла наверх. В доме было тихо, я не слышала ничего, кроме звука собственных шагов.

Дверь в спальню была открыта, поэтому еще не войдя туда, я увидела, что Гераськина по-прежнему лежит на кровати. Остановившись, я подумала, не вернуться ли мне в столовую за кувшином, но в следующий момент услышала легкий скрип, похожий на звук открывавшегося окна. Внутреннее чутье подсказало мне, что это не ветер, поэтому я тихонько подошла к двери, присела на корточки и заглянула в спальню. Первое, что я увидела, – мужской силуэт за окном. Одной рукой он держался за подоконник, а второй аккуратно открывал раму. При этом незнакомец не сводил глаз со спавшей женщины. У меня мелькнула мысль – уж не тайный ли это воздыхатель Лины, который решил воспользоваться тем обстоятельством, что она сейчас находится дома одна, без мужа и прислуги? Но ее тут же перебила другая – это же Чарлик! Он успел не только вернуться из Москвы, но и добраться сюда! Я вроде бы ни на секунду не забывала, что за Гераськиной охотится киллер, но в первый момент приняла его за «озабоченного» деревенского мужика. Впрочем, это и неудивительно, ведь на сей раз Артур Черныш именно такой образ для себя и выбрал, надев холщовую панамку и рубашку в крупную клетку.

Открыв одну раму, он достал пистолет и прицелился Лине в голову. Но я тоже не сидела сложа руки. Мне хватило нескольких секунд, чтобы выхватить из сумки, висевшей на плече, «макаров». Резко вскочив, я прицелилась в Чарлика и крикнула:

– Брось оружие!

От неожиданности тот покачнулся, но удержался на карнизе, даже пистолет не выронил, а быстро перевел его на меня.

– Я тебя уже где-то видел, – спокойно сказал Чарлик. – Вспомнил – у входа в пиццерию. Ты что, из ментовки? Вот уж не подумал бы…

Я нажала на курок, прочитав в глазах Черныша, что он собирается выстрелить. Наши выстрелы прозвучали практически одновременно. Моя пуля угодила в закрытую половину окошка, его – в дверной косяк и, отрикошетив от него, попала во вскочившую с кровати женщину. Вскрикнув, Лина рухнула обратно на покрывало. Осколки стекла посекли Артуру лицо, но это не остановило его. Он вновь прицелился в меня, но в следующую секунду рухнул вниз. Подбежав к окну, я увидела лежащего на земле Чарлика, а рядом с ним – Бочкова.

– Что здесь происходит?! – закричал он, задрав голову. – Что с Леной?!

– Лина ранена в ногу, но это не смертельно! – Я успела увидеть, куда угодила срикошетившая пуля. – Хотя отвезти ее больницу не помешает. Простите, но я не фельдшер, а частный детектив, – я заметила, что Артур потянулся к пистолету.

Николай Семенович перехватил мой взгляд, сообразил, в чем дело, и проворно откинул ногой его пистолет в сторону. Я достала из сумки наручники и бросила их вниз:

– Справитесь?

– Само собой, я ведь срочную на границе служил.

– Я умираю? – чуть слышно пролепетала Ангелина.

– Все будет хорошо, – заверила я ее, скручивая простыню в жгут.