Дэвид Дворкин - Время для Шерлока Холмса

— Честно говоря, Уотсон, я ожидал от вас подобного решения. Что до меня, то проблема Мориарти в достаточной мере займёт меня на грядущие годы, но я давно уже знаю о вашей неугомонности. И о неугомонности Лили, разумеется. Даже когда вы были стариком, то вели себя как зелёный юнец, а теперь ваше поведение в гармонии с физическим состоянием. Так и должно быть, — философски заметил он. — Англичане всегда стремились заселить новые территории, откуда можно взирать на родину с ностальгической любовью, но не изъявляя ни малейшего желания вернуться. Кстати, вы продумали технические моменты? Всякие там свидетельства о рождении, школьные аттестаты и так далее — всё, что требуется обычно в колледже?

Я признался, что нет:

— Я полагал, что смогу остаться здесь и учиться по Интернету, просто подсоединяясь к университетскому серверу, а экзамены сдавать по мере готовности. Однако…

— Да уж. — Холмс кивнул. — Уверен, Лили предпочтёт, чтобы вы по-настоящему начали жизнь с чистого листа и как можно скорее. Я переговорю с Майкрофтом, если хотите. Наверняка он сможет уладить эту проблему.

— Правда? Это было бы очень любезно с вашей стороны!

Он отмахнулся.

— Пустяки. А теперь я хочу показать вам кое-что интересное, Уотсон.

Он повёл меня к компьютеру в библиотеку. Агрегат значительно вырос за счёт кучи подключённых к нему устройств. Многие книги исчезли с полок, уступив место дополнительному оборудованию. Это как нельзя более красноречиво свидетельствовало о том, насколько полно Шерлок Холмс сконцентрировал своё внимание на Мориарти, как он уже упомянул ранее. Он определённо с головой погрузился в самые современные технологии, из-за чего пришлось в прямом смысле слова проститься со старыми. Даже прежний маленький монитор, который своими размерами символизировал осторожность в экспериментах с компьютером, Холмс заменил новым, около полутора, а то и двух метров в ширину и более представительным. Монитор стал центральным элементом всей комнаты, которую теперь язык не поворачивался назвать библиотекой, и в этом мониторе мне чудилось что-то наглое, агрессивное, самонадеянное.

Холмс уселся за стол и быстро что-то набрал на клавиатуре, занимавшей теперь почётное место в центре. На экране стали одна за другой появляться точки, обведённые маленькими кружками, формируя направленную вверх дугу, которая поднималась из левого нижнего угла в середину экрана. Вдоль оси абсцисс появилась надпись «временной интервал по годам с 1991», а слева, вдоль оси ординат, компьютер написал «продолжительность пребывания в минутах». Через точки прошла кривая. Тем временем в библиотеку тихонько вошли Лили и миссис Хадсон, и обе смотрели теперь на экран так же зачарованно, как и я.

Холмс обернулся ко мне, увидел, что количество зрителей увеличилось до трёх человек, и довольно улыбнулся.

— Эти точки отображают данные, которые я обсуждал с вами некоторое время назад, — начал он объяснения, — а именно мои оценки длительности пребывания.

Мориарти в конечных пунктах его колебательных перемещений во времени. Вашу встречу с Мориарти на спутнике Либрация, Уотсон, я тоже учёл. Соотнеся данные с результатами моих исторических изысканий, получаем график.

В этот момент компьютер написал прямо посреди экрана заголовок «Похождения во времени ужасного профессора Мориарти». Мы с Лили разинули рты, миссис Хадсон хихикнула, а Холмс резко обернулся, чтобы посмотреть на нашу реакцию.

— Минутная слабость, — пробормотал он, нажал кнопку, и надпись исчезла. — Вы увидите, что время в каждом случае увеличивается по мере удаления от тысяча девятьсот девяносто первого года. Это мы вычислили ещё давным-давно.

— Заметно увеличивается, должен сказать, — добавил я, обратив внимание, как резко дуга стремится вверх.

Миссис Хадсон покачала головой и проворчала:

— Боже ж ты мой.

Побледневшая Лили промолчала.

— Предположив, что зависимость может быть экспонентной, — продолжал Холмс, — я опробовал догадку на практике.

Он снова что-то напечатал. Экран стал на мгновение белым, а потом на нём появилась новая координатная сетка. Оси назывались как и раньше, но теперь ось ординат определённо была логарифмической. Кривая превратилась в прямую, прочерченную из нижнего левого в верхний правый угол, а все точки либо находились рядом с прямой, либо лежали на ней.

— Значит, вы были правы в своей догадке! — воскликнул я.

— Видимо, да, — кивнул Холмс. — Не нужно забывать, что непосредственные измерения я провёл только для одной из этих точек. — Он показал на крайнюю слева точку на графике, которая обозначала момент через десять лет после 1991 года. — Эта точка одновременно обозначает убийства и Садата, и Пхитсанулока. Остальные получены либо из неполных наблюдений, например как в случае с убийством Джона Кеннеди или вашей недавней встречей на спутнике, Уотсон, либо высчитаны на основе исторических свидетельств, как в случае с убийством Ганди, или же методом экстраполяции. — Он ткнул в крайнюю правую и самую верхнюю из точек графика. — Спенсер Персиваль. Как и миссис Чалмерс, занимал пост премьер-министра. Погиб в восемьсот двенадцатом. Это соответствует ещё одной точке в две тысячи сто семидесятом году. Если зависимость действительно экспонентная и график хотя бы частично правильный, тогда продолжительность визита Мориарти в две тысячи сто семидесятом составит около трёх дней.