Наталья Солнцева - Следы богов

– Слово не произносится вслух. Его положено думать. К нему существует сопровождающий символ. Чтобы тот, кто обладает способностью ловить мысли на лету, не смог этого сделать.

– Выходит, ты сам не знаешь секрета Свитков? – поразился Кардинал.

– Не знаю.

– Вот так фокус… И что прикажешь делать?

Виссагор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он никогда никому не давал советов.

Кардинал парил в пространстве, погрузившись в раздумья.

– Кто знает Слово? – спросил он, не надеясь, впрочем, на ответ.

– Агарисий… Райнлав Неуязвимый… Возможно, они помнят Слово.

– Где их искать?

Виссагор развел руками. Он этого не знал. Его задачей всегда было хранить Свитки.

– Ладно, прощай…

Красный Кардинал пронесся над пещерой и исчез.

Он ощущал движение и получал удовольствие от этого. Ощущениям его научили Посланцы Хорна, которые умели проникать в Бездну и возвращаться оттуда. Их становилось все меньше. Бездна неохотно отпускала, и постепенно то один, то другой Посланец пропадал в ее глубинах.

Хорну приходилось туго. И он придумал новый способ пополнять ряды своих слуг…

Блестящая темная громада Башни излучала энергию, которой заряжались все ее обитатели. Отверстия Башни мерцали красным, ее венец терялся в клубах тумана.

Хорн ожидал Посланца, восседая на троне из сверкающих черных кристаллов. Трон правителя огибал полукруг колонн, которые вверху сходились в одной точке. На стенах изгибались в пляске изображения чудовищ.

– Принес? – спросил Хорн, не поднимая глаз.

– Нет, – замирая от страха, ответил Красный Кардинал.

– Почему?

– Я не знаю Слова…

– Поглоти тебя мрак, Кардинал! – прошипел правитель, и змея, свернувшаяся у его ног, настороженно подняла голову.

Хорн что-то слышал о Слове, но надеялся на разрушительное влияние времени. Время все растворяло, уносило прочь, – и власть, и владык, и установленные ими законы. Но перед Словом время оказалось бессильным.

– Не может такого быть, – разгневался Хорн. – А хранитель? Он знает?

– Нет.

– И ты поверил?

– Он действительно не знает, – обиделся Кардинал. – Я ловил его мысли.

– Мне нужны эти Свитки. И они у меня будут, даже если мне придется потерять последнего безмозглого барана, вроде тебя! Ты пробовал пробраться в пещеру?

– Да, повелитель. Это невозможно.

Хорн выпустил в пространство черное облако, которое плавно поднялось к потолку.

– Нет ничего невозможного. Запомни, Кардинал. Веру в невозможное придумали хитрецы, наподобие Агарисия. А болваны, как ты, попадаются на этот крючок. Почему ты вернулся без Свитков?

– Я не смог проникнуть в пещеру. И никто не сможет, – оправдывался Кардинал. – Агарисий вовсе не прост. Только он и Райнлав знали Слово. Но их будет трудно отыскать…

Тут Кардинала осенило. Смутная догадка посетила его, когда Виссагор болтал об Агарисии и Райнлаве… Ну, конечно! Как хранитель ни старался завуалировать одну мысль, Кардиналу удалось-таки поймать ее. Она не ускользнула.

– Еще одно существо знает Слово, – приблизившись к трону, произнес он.

– Кто?

– Агарисий хитер. Он специально доверил тайну тому, на кого не падет подозрение.

– Не говори загадками. Кто это?

– У Агарисия была ученица… не слишком усердная. Ей-то и выпало стать «раковиной для улитки».

В Городе было множество водоемов, в которых водились гигантские улитки Тхаа. Эти примитивные существа вызывали смех и шутки. Когда кого-то хотели унизить, называли его Тхаа. «Раковина для улитки» – такое прозвище давали существу, когда хотели подчеркнуть, что оно владеет информацией, назначения и сути которой не знает. Существо-«ларец». К нему обязательно нужен «ключ».

– Ты уверен, что правильно понял мысли Виссагора? – засомневался Хорн.

– Я не ошибся.

– И как зовут ученицу Агарисия?

– Кажется… Анжель. Анхель… или Аньель. Это уже детали…

Красный Кардинал ликовал. Он поднялся под потолок, весь в облаке розового тумана.

– Ты так радуешься, как будто эта… Анхель уже у нас в руках! – рассердился правитель.

– Куда могла подеваться глупая девчонка? Не трудно предположить. Она понятия не имеет, какая «улитка» в ней сидит! Наверняка давно забыла все, что только можно забыть. Невежественный сосуд, не знающий о своем содержимом.