Алексей Биргер - Москва - Варшава (Богомол - 5)

Покинув Андрея, Игорь постарался как можно быстрей "закруглиться" с текущими делами и часам к четырем дня был на Миуссах, в Гуманитарном университете, где принялся наводить справки о студенте третьего курса Тадеуше Жулковском.

Несмотря на строгости внутренней охраны и пропускной системы, ему удалось убедить всех в своих добрых намерениях. Да и трагичность ситуации оказалась ему на руку.

- Понимаете, я старый друг его матери, - объяснил он. - И меня просили взять Тадеуша... под свое крылышко, так сказать. До его отъезда на похороны. А в общежитии, где он числится, он не живет.

- Да, ужасная история, - закивала замдекана, вышедшая к нему по звонку с вахты, от поста охраны. - Она ведь утонула, да? Бедный мальчик, наверно, сам не свой, он только вчера получил телеграмму... Он снимает квартиру, и я сейчас найду вам его адрес и телефон. У нас всегда все это есть - на случай, если надо будет о чем-нибудь срочно оповестить студентов...

Через пять минут Игорь ехал в сторону Чертанова. Тадеуша Жулковского он застал как раз вовремя, в последних сборах. Молодой человек возился с "молнией" саквояжа, который застегивал в коридоре, перед входной дверью - и дверь открыл, едва Игорь кнопку нажал.

- Тадеуш Жулковский?..

- Вы ко мне? - удивился Тадеуш. - Простите, я спешу, и...

- Об этом и пойдет разговор, - Игорь приглядывался к рыжеватому сухощавому пареньку. - У тебя уже есть билет?

Да, худощавый, крепкий при этом, и эти темно-серые глаза, их разрез...

"Не может быть!" - подумал потрясенный Игорь.

И переспросил:

- А?..

Узнаваемая для Игоря - красноречивая - внешность молодого человека произвела на него такое впечатление, что он прослушал ответ на свой вопрос.

- Я говорю, нет, билета ещё нет. Но я возьму "билет последней минуты". Сейчас это не проблема... Так кто вы такой?

- Меня зовут Игорь. Игорь Терентьев. Я учился в институте вместе с тем человеком...

- ...Из-за которого погибла моя мать? - Тадеуш насторожился.

- Не "из-за которого", а вместе с которым, - поправил Игорь. - Ведь они держались друг за друга до самых последних секунд, ты это знаешь?

- Я вообще ничего не желаю знать об этом человеке! - запальчиво, чуть не в крик, заявил молодой человек.

- А придется кое-что узнать, - вздохнул Игорь. - Потому что от этого может зависеть твоя судьба.

- Что вы имеете в виду? И кто вы вообще такой?

- Я уже сказал.

- Нет, кто вы по профессии, я имею в виду?

- Сейчас я частный детектив.

Молодой человек приумолк на секунду, потом фыркнул.

- Понимаю! Вас наняли родственники этого человека? Они сомневаются, что действительно произошел несчастный случай? Или вы действуете по собственной инициативе?

- Никаких родственников у него не было. Но действую я не по собственной инициативе, - Игорь старался говорить как можно спокойней и мягче. - Дело в том, что до того мне довелось послужить в "органах". И рекомендовал меня в "органы" тот самый человек.

Тадеуш вздрогнул, потом начал бледнеть.

- Вы... вы работали в КГБ?

- Ну да. Или как это там теперь называется, - Игорь пожал плечами.

- Но этот человек... Моя мать не могла с ним... Она всегда...

- Хочешь сказать, ненавидела все, что связано с коммунизмом, с подавлением Польши, с уничтожением свобод, с лагерями и доносами? Все так. Но, допустим, она не знала...

- А когда узнала, то перевернула лодку, чтобы утопить его - вместе с собой? Вы это подозреваете?

- Полная чушь, - сказал Игорь. - Там произошло нечто странное - и если бы знать, что... Ответь мне на один вопрос. Ты можешь себе представить, чтобы человек не любил какой-то город, но почти постоянно жил в нем много лет? По доброй воле, заметь, при возможности выбрать любое другое место на земле.

- Наверно, - Тадеуш заколебался. - Наверно, такое возможно, если человека что-то держит... Какая-то привязанность.

- Я тоже так думаю, - кивнул Игорь. - Так вот, Гитис Янчаускас не любил Париж.

Тадеуш изумленно поглядел на Игоря.

- Он был литовцем, этот ваш... гэбист?

- Такой же "твой", как и "мой", - ответил Игорь. - Потому что он вошел в твою жизнь, и никуда от этого не денешься.

- Нет! - молодой человек сел, обхватив голову руками. - Я не могу этого пережить... Чтобы мать... при всей её гордости, при всей боли за Польшу... Выходит, она все время невольно предавала отца?.. Не в личном смысле, а... Ну, вы понимаете... Рассказывала этому литовцу о "Солидарности", о жизни польской эмиграции то, что ему не надо было знать?.. И вы расскажете отцу... окончательно опозорите её в его глазах, раструбите всем... если я не сделаю чего-то, что вам надо?