Алексей Биргер - Тайна спятившего компьютера (Тайна спятивших компьютеров)

Степанов сидел в своем кабинете. Лицо у него было серым, глаза ввалились от недосыпу, на столе были разбросаны всякие исчирканные бумажки, а большая пепельница забита окурками так, что они из неё вываливались. Он, наверно, пачки две за ночь выкурил, если не больше. Я обратил внимание, что курил он "Пэлл Мэлл" без фильтра, который в наших краях не продается - надо понимать, он получал эти сигареты по специальному заказу.

- Вот, все сижу, просчитываю, кто хочет меня свалить, - кивнул он на захламленный стол. - А вы что затеяли?

- Мы поставили ловушку на гадов! - выпалил Ванька. - Это была Борькина гениальная идея!

- А идея была вот в чем... - и я рассказал Степанову про диверсию, которую мы учинили.

Степанов аж подпрыгнул, когда понял суть.

- Ну, партизаны-диверсанты! Ну, молодцы! Так просто - и так здорово! Конечно, они попадутся! Борька, ты будешь у меня работать, точно! Хотя уж и не знаю... Ты можешь так далеко пойти, что я для тебя мелок окажусь. Ну, прикольщики! - он чуть в присядку не пустился, похлопывая себя по бедрам. Вот это ловушка, вот это подарок! Все, остальное я беру на себя! Поняли, как надо работать? - повернулся он к своим костоломам. - Значит, так. К утру - список всех компьютерных мастеров в городе. Днем будем всех их обходить и узнавать, какие фирмы к ним обратились. И обратившихся вычеркивать... Да, кстати, - спохватился он, - надеюсь, в мои компьютеры вирус не запустили!

- О, черт! - Павел хлопнул себя по лбу (хлопанье по лбу в эти дни стало каким-то очень заразительным). - Я ведь не в каждую фирму по отдельности вирус отправлял, я дал команду загрузить вирус разом по всему списку фирм! А вы-то... Вы-то тоже были в этом списке!..

Степанов мотнул головой - а потом оглушительно расхохотался.

- Ну, уважили! Что ж, сам себе работы прибавил! Сейчас и сядешь лечить мои машины от вируса!.. Ну, даете!.. А вы-то, - повернулся он к нам, - вы знаете, что с вами родители сделают за ночной побег?

Я поглядел на часы.

- Двадцать минут седьмого. Родители раньше семи не встают, а сегодня могут встать и попозже. Работы у отца сейчас немного, и в школу нас не надо отправлять. Если мы быстро рванем, то, может, успеем вернуться до того, как они встанут, и тихо улечься по кроватям... Только, если нам повезет проскользнуть, вы никому не рассказывайте, что мы сбегали!

- Базара нет, - сказал Степанов. - Это будет нашей тайной. Поняли? глянул он на свою "охрану". - Кто проболтается, что мальчишки ночью невесть где шлялись - язык отрежу! Не было их здесь, спали они всю ночь в своих кроватках! А мы с Павлом эту хохму с запуском вируса сами придумали... Хотя,. - он опять повернулся ко мне, - это будет несправедливо, присваивать себе твои заслуги.

- Пусть несправедливо, - ответил я, - лишь бы нам не влетело по первое число. Вы и Мише можете сказать, что сами придумали. Или, что Павел придумал - ведь основную работу сделал он. А ещё лучше, если об этой хохме вообще никто не узнает, кроме Миши. Ведь скандалище будет жуткий!..

- Заметано, - сказал Степанов. - Мальчишек отвези на пристань, на высшей скорости, - велел он рослому "охраннику", - а там - домчи до острова на катерке. Сейчас поздно светает, и, авось, в темноте они проберутся незамеченными... - он подмигнул нам. - Ох, нехорошо мне заводить тайны от Семеныча, да уж ладно!

- Поехали! - весело сказал нам рослый охранник, подбрасывая на ладони ключи от машины.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ПЕРЕВОСПИТАННЫЙ БАРМАЛЕЙ

Осталось досказать совсем немного. Нам повезло, мы с ветерком, буквально за пять минут, долетели до пристани, там понадобилось ещё пять минут, чтобы завести катерок и пять минут, чтобы доехать на нем до острова, ещё пять минут пробежки по лугу - и где-то без четверти семь мы лежали в постелях, заперев окно на задвижку, как было, повесив на место куртки, поставив на место ботинки. Никто бы никогда не сказал, что ночью мы где-то странствовали - ни одной улики не осталось, уж мы позаботились! Когда мы с Ванькой засыпали, родители ещё не проснулись, и во сколько они встали, я не знаю, потому что мы-то с моим братцем продрыхли до полудня. Отец даже решил, что мы и вправду простужены: мы так спим только тогда, когда больны.

- Ничего, ещё денька два дома посидите, и все пройдет, - сказал он.

А мама наварила нам огромную кастрюлю клюквенного морса и велела побольше пить.

Вот мы и пили, и ели - жор на нас напал жуткий, после всех ночных похождений - я валялся и читал Джозефа Конрада, решив после него взяться за Фарли Моуэта, а Ванька опять засел за компьютерные игры.