Фридрих Незнанский - Опасное хобби

— Вот именно. Уходя, снова посоветовал отказаться от охраны, поскольку он лично готов гарантировать ее безопасность. На что она ответила: можете не беспокоиться. Я все равно уезжаю за границу — от ваших убийц и от вашей любезности.

— Ну и тип!

— Это не все, — предупредил Слава. — Он тут же предложил ей продать ему и вторую квартиру. Ну, здесь уж нашла коса на камень. В общем, выпроводила его, а сама задумалась. И мне позвонила. Только не в тот же день, а немного позже, когда была уже полностью готова к отъезду. Вещей как таковых у нее было немного. Квартиру она запирала на все секретные запоры и ключи забирала с собой. Вдруг когда-нибудь захочется вернуться? Говорила, что едет как туристка, но, похоже было, надолго, если не навсегда. А цель моего вызова такова. Смешно рассказывать, ей-богу… — Славка засмеялся. — Она говорит, я вам всем тут столько забот доставила, что не знаю, как и отблагодарить. Бросьте, говорю, это наш долг. Долг-то долг, а человеческое отношение — это совсем другое. Поэтому… приготовься, Турецкий! Она говорит: из-за меня у многих из вас неприятности, вон у вашего друга даже машину сожгли. Не знаю, кто из вас помог мне больше, но с вами, Вячеслав Иванович, я за отца расплатилась полностью, хотя — что деньги! Не ими жизнь наша измеряется. В любом случае низкая, говорит, благодарность. А вашему другу, то есть, стало быть, тебе, передайте вот это. — Грязнов залез в свой письменный стол, стоящий возле окна, достал оттуда портмоне тисненой крокодиловой кожи и кинул Саше на колени.

Турецкий помнил это портмоне с документами и ключами от машины, он забирал их у Кисоты. Кстати, как она?

Слава сказал, что, вернувшись из Венгрии, позвонил ей по просьбе Богданова и передал от него привет. Вадим интересовался, не бросит ли она трубку, если он позвонит. Вот так дословно и передал. Богданов повторил, что, если все окончится благополучно, он немедленно продолжит контакты с Министерством культуры.

— Ну я и позвонил, — сказал Славка. — Интересно же было, как в этом мире складываются такие отношения. Доложил ей о допросе в Будапеште, то, что счел возможным. Она долго молчала, а потом прокуренным таким голосом базарной торговки ответила, будто ляпнула: «Не брошу!» Из чего я сделал вывод, что счастье еще может быть возможно. Правда, я ее не видел, а ты видел и даже в руках держал. Скажи, ей действительно нужно такое вот «счастье»?

Грязнов, конечно, имел в виду Богданова.

А Турецкий неожиданно вспомнил Веронику Моисеевну. И громко хмыкнул.

— Конечно, Славка!

— Я тоже так подумал, потому что буквально на следующий день позвонил, чтобы уточнить что-то по Богданову, не помню, какую-то мелочь, и не по своей воле, Кругликов что-то со временем уточнял, словом, на ее месте сидела совсем другая дама, которая сказала мне, что Алевтина Филимоновна взяла отпуск и оформляет документы для поездки за границу. Будет теперь не раньше чем через месяц. Вот так.

— Ну вот видишь, — сделал глубокомысленный вывод Турецкий, — хоть кому-то в этой грязной истории повезло.

— А по поводу твоей полной нелюбознательности, — Грязнов показал пальцем на портмоне, которое, не раскрывая, крутил в пальцах Турецкий, — мне следует сказать следующее. Постараюсь тоже дословно. Итак, передайте, говорит, это вашему другу Александру Борисовичу. Я хочу, чтоб он вспоминал обо мне не самыми худшими словами. Вот так, ничуть не меньше, Турецкий. Женщины тебе машины дарят! Ты хоть это-то понял, безлошадный ты наш?

Да, в портмоне были ключи от «Жигулей», которые Саша перегонял к Ларисе от Кисоты.

— Ну и что мне теперь с ними делать? — как-то равнодушно спросил он.

— Ездить, балда! — восхитился Грязнов. — Ездить и ни о чем не думать, понял? Ну вот, — шумно выдохнул он. — А теперь тебе напоследок. На вот, ты ж газет не читаешь, особенно таких.

Грязнов вынул из ящика и протянул Турецкому газету. Саша посмотрел шапку — «Подмосковные известия». Вишь ты, и такая, оказывается, есть! Одна из заметок на последней полосе была обведена красным карандашом. Называлась она «Огнем и мечом».

«Очередная разборка между преступными группировками, — писала газета, — произошла в подмосковном городе Фрязино… Неизвестные лица на трех иномарках, как сообщили нашему корреспонденту невольные свидетели, незадолго до полуночи въехали в Новый поселок, окружили один из коттеджей и выстрелами из гранатомета разбили, а затем, облив дом жидкостью, напоминающей напалм, сожгли особняк, принадлежащий известному авторитету преступного мира, некоему Ованесову Г. И. Как сообщили нам в отделении милиции, среди нескольких трупов, обнаруженных на пожарище, один несомненно принадлежит хозяину. По фактам поджога и убийства ведется следствие».