Ольга Баскова - Фиалки под снегом

– Приятные граждане. Трудно представить, что кто-то из них организовал убийство и кражу.

Валерий отхлебнул кипятку и поморщился:

– А я так склоняюсь к этой мысли все более и более. Ну, сам посуди: матерый преступник редко идет на двойное убийство. Предположим, он надеялся не застать хозяев дома, но почему-то не подгадал время. Допустим, он случайно увидел ружье в чулане. Допустим, хозяин застал его врасплох, хотя по его позе этого не скажешь, и убийца выстрелил, то есть вынужден был это сделать. Однако лишить жизни Перепелюшкину – согласись, такая необходимость вряд ли существовала. Любой бы просто оглушил женщину, связал и оставил одну. И вообще в этой версии слишком много «допустим». Мы и раньше высказывали мысль: одно дело – обнаружить оружие, другое – иметь время и возможность его зарядить, знать, где взять патроны. Нет, это, конечно, кто-то из приближенных к коллекционеру. Теперь привожу аргументы в пользу этой версии. Во-первых, преступник сразу схватил быка за рога – открыл сейф, где наверняка лежали самые ценные приобретения Перепелюшкина. И в то же время Слава сказал: дорогие серьги и бриллиантовую брошь хозяйки не тронули. Во-вторых, ружье и патроны мы только обсуждали. Несомненно, негодяя узнали, и он решил избавиться от ненужных свидетелей. Если есть желание – опровергай мое мнение.

Шлыков задумался:

– Ты прав. Теперь возникает вопрос: сколько преступников вломилось в квартиру Перепелюшкиных? Как ты думаешь?

Валерий потер переносицу:

– Итак, уголовников, отнявших две жизни ради вещей, ценности которых они не знают, мы отмели. Остаются его соратники-коллекционеры. Вернее, один из них. Если так, то никакого сообщника не было. Вряд ли коллекционер возьмет с собой матерого уголовника. Тот потом так его зашантажирует, что свет покажется не мил.

– А друга? – поинтересовался Виктор.

Костиков покачал головой:

– Нет. Друга тоже не возьмет. Они знают настоящую цену коллекции, и поделить добро им будет очень трудно. И потом коллекционеры – натуры тонкие. Ведь нервишки могут и сдать, и тогда кто-то не выдержит и побежит в полицию. Так что любой из них, собираясь на дело, проиграет такой вариант и смекнет: «Вдруг после придется убирать и сообщника?» Нет, Витя, убийца пришел один. Впрочем, может, я и ошибаюсь. Время покажет. Однако нам с тобой надо во что бы то ни стало найти этих людей, – он бросил фотороботы на стол. – В принципе, у нас, кроме друзей хозяина, есть какой-то ухажер. Что нам о нем известно?

– Наверняка не местный, – вставил Виктор. – Смотри, по словам соседки, молодой человек был прекрасно упакован в дорогие шмотки, однако это еще ни о чем не говорит. Если бы у него действительно имелись деньги, приезжал бы на своей машине или, в крайнем случае, на автомобиле товарища, чтобы пустить пыль в глаза. А он прикатывал на такси.

Костиков усмехнулся:

– Интересное наблюдение. Возможно, ты и прав. Однако меня сейчас другое волнует, – майор потер переносицу. – Барбарина сказала: к Перепелюшкиным никто не заходил после девяти, но тем не менее преступник как-то проник в квартиру? Не по воздуху же.

– А если Барбарина вздремнула и не помнит этого? – усомнился в ее словах Виктор.

– А по-моему, нужно еще раз осмотреть место происшествия, – парировал Валерий. Он встал со стула и отодвинул чашку с недопитым чаем: – Пойдем, любезный друг, в квартиру Перепелюшкиных.

Шлыкову не хотелось выходить в летний зной, и он лениво потянулся:

– Намекаешь, что мы в прошлый раз недоглядели?

– Вот именно.

Капитан тяжело вздохнул. Он знал: в большинстве, если не во всех случаях, Валера оказывался прав.

– Ладно, черт с тобой, уже собираюсь.

Через двадцать минут они снова были в четырехкомнатной квартире убитых. Костиков еще раз осмотрел стены, а потом открыл дверь в маленькую кладовку, к удивлению милиционеров, не заставленную разным ненужным хламом.

– А вот и потайная дверь, – Валерий постучал по ней кулаком. – Я понимаю, почему мы с тобой ее не заметили в прошлый раз. Она выкрашена под цвет стен и плотно прикрыта.

Шлыков кивнул и уперся в нее плечом:

– Похоже, закрыта на замок. Что же делать? – он вдруг улыбнулся и стукнул себя по лбу. – А давай попробуем пройти к ней через подвал. Я знаю планировку таких квартир. В советское время их называли буржуйскими. Между прочим, в каждой из них имелся черный ход, ведущий в подвал.

– Если это так, становится ясно, как преступник проник в квартиру, – кивнул Валерий. – Замок снаружи наверняка взломан. Идем. Дверь в подвал, по-моему, тоже открыта.