Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение

– Пожалуйста, оставьте свой номер, и он перезвонит вам. Он ждал вашего звонка.

Я оставила свой номер и стала готовить материалы к завтрашнему интервью. Спенсер позвонил час спустя, и мы условились, где встретиться, чтобы вместе пообедать. Я засуетилась, довольная собой. В половине седьмого, подкрасившись и причесав волосы, уже спешила на свидание к итальянскому ресторанчику. Я стояла у входа, просматривая газету, когда подъехал Спенсер.

– Я купил тебе подарок, – сказал он, протягивая странно гибкий продолговатый пакет в подарочной обертке. – Очень романтично, – добавил он, когда мы сели. – Открой.

– Не могу даже вообразить. – Я развернула бумагу и увидела туго сплетенную в косу веревку для игры со Скотта в перетягивание каната. Я посмотрела на него и подумала: «Буду я с ним счастлива или нет?»

– Спасибо, – смущенно поблагодарила я, наклонясь, чтобы поцеловать его. – Он ему понравится.

За вкусным обедом Спенсер рассказывал о проведенном дне, полном разочарований.

– Мы заполучили писателя, который не любит и не умеет писать, и редактора, который не знает, как править, поэтому оказались с книгой ценой в пятьдесят тысяч долларов, которая хуже – клянусь – черновика школьного сочинения.

– И что же делать?

– Единственное, что я смог, это послать рукопись моему приятелю, профессору Колумбийского университета, чтобы он проверил все факты. Затем сел за стол и прочитал всю рукопись, потом составил письмо автору, подробно указав, что надо переделать.

– Если редактор уже получил деньги, обязан ли автор дорабатывать свое произведение? – спросила я.

– В правовом смысле – нет. В том-то и проблема. Он считает свое произведение шедевром. – Спенсер тяжело вздохнул, но затем внезапно просветлел. – Отец звонил сегодня. Я рассказал ему о тебе.

Я улыбнулась.

– Он хочет познакомиться с тобой. Я рассказывал тебе о матери? Вернее, о мачехе.

– Нет.

– А я думал, что рассказывал. Видишь ли, моя мать умерла от рака, когда мне было двенадцать лет.

– Мне очень жаль.

– Спасибо за сочувствие. Это очень печально. Но мой отец на следующий год после ее смерти снова женился. Полагаю, из-за нас с сестренкой. Так вот, он женился на Труди, и я сразу стал звать ее мамой. Она изумительная. А младший брат Сэм, о котором я тебе говорил, на самом деле мой сводный брат.

Пока Спенсер продолжал рассказывать о своей семье, наша тяга друг к другу начала приобретать для меня смысл. Все это трудно объяснить людям, которые не теряли ни одного из родителей, будучи детьми. Проще говоря, осознание потери становится определяющим в характере. Я рано узнала, что сказки врут, что мир не дает никакой защиты: у меня был большой и сильный папа, и вдруг его не стало. Навсегда. Может, это и не так драматично для кого-то, но мне стало совершенно ясно – конечно, в более поздние годы, – как отсутствие отца отразилось на всей моей жизни.

– Знаешь, что сказал отец? – спросит Спенсер. – Он сказал, что по описанию ты похожа на мою родную мать. В самом хорошем смысле.

А я могла бы сказать ему, что он чем-то походил на моего отца.

Мы шли к моей гостинице, взявшись за руки и болтая, Мы решили, что он ненадолго поднимется ко мне в номер, а затем пойдет домой. У нас обоих много работы. Завтра мы поведем вместе ночь.

Сегодня замечательный день.

Я полюбила.

Вторник начался с интервью со старым боссом Касси Кохран на «ВСТ». Кроме забавных россказней, как они умоляли ее выйти в эфир в качестве первой соведущей их станции, от чего она упорно отказывалась, все интервью не несло новизны. Оно дало мне, однако, несколько эпитетов, характеризующих Касси: «прекрасный организатор», «инициативная» трудолюбивая», «требовательная, но не придирчивая». Весьма показательно, если принять во внимание, что босс говорил все это уже после того, как Касси перешла на работу в «ДБС». С другой стороны, когда Касси пришла работать на «ВСТ», та была независимой, но с малой аудиторией станцией в Нью-Йорке, а к тому времени, когда Касси покинула ее, она превратила «ВСТ» в суперстанцию, одну из самых обширных телевещательных сетей страны.

Бывший босс Касси предоставил мне на время ее фотографию. На ней Касси – продюсер отдела новостей двадцать семь лет назад. Бывший босс на этой фотографии стоял рядом с Касси.

– Тогда я был по уши влюблен в нее, хотя, конечно, все, буквально все были в нее влюблены. – Прежде чем отдать мне Фотографию, он снова полюбовался на нее и добавил: – И до сих пор влюбляются.