Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение

– Жертва? – спросила я.

Он кивнул.

– Не говори Алу, что они уже готовы.

Он, снова кивнув, ушел, а я позвонила Бадди.

– Есть ли у тебя пожелания, Бадди, – сказала я, – относительно того, сколько материала можно дать о том мужчине в завтрашней газете?

– По возможности меньше.

– А что я получу взамен, если, скажем, мы не напечатаем, что у него черные волосы с легкой проседью, что ему около сорока пяти, что у него карие глаза, что он крепкого телосложения и что носил золотую цепочку и печатку с крупным бриллиантом? И если не будем публиковать фотографию.

– Продолжай, Салли.

– Это ты продолжай, Бадди, – сказала я.

– И как насчет того, если я, – он вздохнул, – сообщу тебе его установленную личность и дам фотографию, как он выглядел в лучшие дни?

– Не уверена, что этого достаточно, Бадди.

– Ты первой узнаешь, когда мы произведем арест.

– Договорились, – сказала я.

Повесив трубку, я перечитала статью, которая пойдет в завтрашний номер:

«Я обнаружила тело мужчины у каменоломни. В интересах следствия редакция не дает описания жертвы и не разглашает обстоятельства его гибели».

К семи часам я освободилась и могла ехать домой. Я наняла своего соседа пенсионера мистера Квимби (он всегда оставался для меня мистером Квимби, так как был в моих глазах настоящим джентльменом, и я так никогда и не осмелилась узнать его имя, а сам он не назвался) выводить Скотта на прогулку дважды в день. Если я задерживалась допоздна, он приходил кормить Скотти и часто оставался с ним, глядя телевизор, и разрешал бесконечно счастливому псу посидеть рядом ним на тахте, что Скотти строго-настрого запрещалось.

Скотти опрометью бросился на улицу, а я прочитала факс в Лос-Анджелеса. Мой договор с «Экспектейшнз», сообщал друг-юрист, правильно сформулирован и гораздо более щедр, чем стандартные документы. Он хотел знать, с кем я для этого переспала.

Впустив Скотти в дом, я села за письменный стол и стала читать новые полученные материалы о Касси Кохран, делая пометки. Я все еще не решила, стоит ли рисковать, отправляясь в Манхэттен на встречу с Верити Роудз на машине. Или лучше поездом?

Зазвонил телефон, и я сняла трубку.

– Господи, Сэл, – прогремел в трубке голос Дага, – ты нашла тело недалеко от Каслфорда? Почему не сообщила?

– Собиралась, – ответила я рассеянно.

Я все еще усваивала статью о Касси Кохран, в которой говорилось, что первый муж Касси, Майкл, был уволен с работы за беспробудное пьянство. Я также подчеркнула строчку о ранней смерти отца Касси и о том, что во всех материалах, которые я прочитала, этот факт умалчивался…

– Кто-нибудь знает, кто он такой? – рассеянно спросила я. Наступило молчание, затем он спросил:

– Что с тобой сегодня? Кому, как не тебе, устанавливать, кто он такой.

– У меня нет времени. Этим занимается Джо.

– Тут событие года, а ты сосредоточилась на какой-то чепухе для «Экспектейшнз».

Его враждебность и сарказм привели меня в чувство. Я догадалась, что ему уже не хочется, чтобы я работала в Нью-Йорке. Раз он переменил свое решение, переменю его и я.

– Хорошо, Даг, – сказала я и повесила трубку.

Чуть позже одиннадцати часов, когда я соображала, что мне надеть на завтрашнюю встречу, кто-то постучал в дверь кухни, и Скотти выжидательно насторожился. Я знала, что это не Даг (он всегда входил в переднюю дверь), но, только подойдя к кухонной двери, вспомнила, что убийца гуляет на свободе и что мне, возможно, стоит быть осмотрительнее.

Если сумасшедший Пит Сабатино убил сегодня в лесу того мужчину, то мне тем более стоит быть начеку, так как именно Пит приплюснул свой нос к стеклу моей кухонной двери.

– Пит, – сказала я, придерживая Скотта за ошейник.

Пит ворвался на кухню и выключил свет.

– Можешь задернуть шторы? – громко зашептал Пит. – Они могут следить за мной.

– Конечно, – сказала я, с секунду подумав. Затем прошла в гостиную, волоча за собой Скотти, и задернула шторы на большом и на маленьком окнах гостиной, которая служила мне кабинетом.

– Все в порядке, Пит, проходи.

– Отпусти собаку. – Озираясь, он вышел из кухни.

– Но…

– Она меня не укусит.

Я отпустила Скотти, и действительно, полаяв, он внезапно подбежал к протянутой руке Пита, лизнул ее и завилял хвостом.

Пит был потным, бледным да к тому же грязным. Конечно, убегает от правосудия. Я спросила, не хочет ли он есть, и Пит с благодарностью кивнул, поэтому я вернулась на кухню и приготовила ему бутерброд с ветчиной и сыром, добавив к нему картофельные чипсы и высокий стакан воды. Пока он ел, я постаралась спрятать в шкаф мой диктофон.