Чингиз Абдуллаев - Мистерия эпохи заката

В Нагорном Карабахе началась настоящая война, которую не смог и не захотел предотвратить центр. Более того. Послав секретаря ЦК Егора Лигачева в Баку, Горбачев его устами заявил, что пересмотр границ невозможен. В тот же день в Ереване другой секретарь ЦК — Александр Яковлев — объявил, что право народов на самоопределение — главный принцип перестройки. Можете себе представить, что началось?

Никто не мог даже представить, чем закончатся эти политические игры. В Нагорном Карабахе на этот момент проживало больше армян, чем азербайджанцев, и значит, они имели формальное право на отделение по Яковлеву? Но в состав области входил город Шуша, где азербайджанцев было больше, чем армян. Значит, согласно той же логике и они имели право выйти из состава области? Однако в городской черте Шуши находились деревни, в которых было больше армян. Значит, и они могли требовать отделения? Ситуация была доведена до абсолютного абсурда. И называлась неуправляемым распадом.

Он начался в Нагорном Карабахе, затем перекинулся на Абхазию и Осетию, продолжился в Приднестровье, вызвал кровавые противостояния в Ошской долине, стравил соседей в среднеазиатских республиках, породил проблему Крыма, разразился страшной войной в Чечне, кровавым конфликтом между осетинами и ингушами, раздробил Югославию и расчленил Чехословакию, такому процессу достаточно было начаться, как он породил массу конфликтов, вызвав в памяти застарелые обиды. И вот уже потребовали расчленения Сербии косовские албанцы, отделения от Испании баски, от Франции — корсиканцы, даже северные итальянцы захотели отделиться от остальной Италии.

Интересно, что подобная абсурдная ситуация полностью проявилась в бывшей Югославии. В Хорватии и в Боснии были анклавы с сербским населением, и если республики требовали выхода из состава страны, то эти территории, населенные сербами, требовали своей автономии. Но в пределах этих территорий были города и деревни, где преобладали хорваты или мусульманские боснийцы, а значит, и они имели право отделиться от автономий. В Югославии началась трагическая война всех против всех.

Но первое побоище было устроено именно в Баку в черные дни января девяностого года.

Мы прибыли в город в самое страшное время. Никто и никогда не рассказал о нем полной правды. Я сейчас впервые это сделаю. Дело в том, что к тому моменту в Армении уже не осталось азербайджанцев. Все сто восемьдесят тысяч азербайджанцев, проживавших в соседней республике, были изгнаны из Армении при полном попустительстве местных властей. На следующий день после изгнания последней группы беженцев, многие из которых погибли во время длительных переходов, убежав из дома без теплой одежды, произошло страшное землетрясение, во время которого погибли тысячи людей.

Тема противостояния была на время отодвинута. Все бросились помогать Армении, попавшей в такую страшную беду. В том числе и ее соседи. Но тысячи беженцев, перебравшихся в Азербайджан, были уже свершившимся фактом. Они помнили, как их изгоняли из родных мест, из своих домов, заставив совершить многокилометровые марши по заснеженным горам. Рано или поздно эта масса людей должна была себя проявить. К тому же в Баку в это время ситуация стала просто неуправляемой. Местное руководство не пользовалось никаким авторитетом, и Народный фронт фактически шел к захвату власти.

В начале января произошли трагические события в Баку. До сих пор многие бакинцы полагают, что это была спланированная провокация. В самом интернациональном городе мира, который считался символом единения многих народов, живших в дружбе и согласий, начались армянские погромы. К чести бакинцев, надо заметить, многие из них защищали своих соседей. Жители города тысячами выходили на улицы, пытаясь противостоять провокаторам. Но пятьдесят шесть человек все же погибло. Это была трагедия всего многонационального Баку. Стоявшие в городе войска МВД и Министерства обороны фактически бездействовали. Так продолжалось несколько дней. Затем обстановку объединенными усилиями взяли под контроль местные власти и сознательная часть активистов Народного фронта.

Но было уже поздно. Маховик агрессии был запущен. К тому же среди активных деятелей Народного фронта оказалось много провокаторов, призывавших к противостоянию с армейскими частями. Во многих местах начали сносить границы с Ираном, вооруженные люди появились на улицах города. И тогда в город вошли танки. Они стреляли без разбора, убивая случайных прохожих, не разбираясь, в кого целятся. Даже если исходить из порочного и глупого тезиса, что все погибшие азербайджанцы оказались на тот момент экстремистами, то и тогда этому нет оправдания. Среди погибших были ученые из Академии наук, машину которых просто раздавили танками, и старики, и дети, и женщины. Многие погибли на балконах собственных домов, в своих квартирах. Среди погибших были не только азербайджанцы, но и русские, армяне, лезгины, евреи. Русский врач или еврейская девочка-подросток не могли никак считаться экстремистами. Но запущенный безжалостный маховик перемалывал всех.