Яна Розова - Девушка с ложью на сердце

Через десять минут Калачев допрос прервал и позвал Седова покурить в коридоре, оставив своего свидетеля с конвоиром. Паша угостил приятеля сигаретой, после чего сообщил:

– Витя, вы должны остановить Учителя, он конец света готовит. Собирается собрать всех своих адептов и угробить их одним махом. Потряси Анохина как следует, пусть все в деталях расскажет. Ты понимаешь, насколько это важно?

Калачев встревожился:

– Что это значит? Они будут убивать сектантов? Когда? Что же ты молчишь?

Седов закурил.

– Я говорю. Витя, арестовывайте Учителя, сажайте его в психушку! Он каннибал, он сумасшедший! Арестовывайте Кумарова, десятника. Я расскажу, где и как. Поеду с вами.

Витя уверенно ответил:

– Теперь, Паша, мы этой сектой займемся! У нас есть свидетель, ты нам показания дашь, Кумарова твоего раскатаем. Все будет сделано. Мы уже давно мечтали разобраться с этой шарашкиной конторой, да начальство наше не больно позволяло. (Тут Паша представил себе это начальство в момент посвящения в гродинские рыцари и как-то недобро ухмыльнулся.) Но буквально неделю назад почти все руководство отправилось в отставку по возрасту, а новым шефам понадобятся хорошие цифры раскрываемости. Обезвредить секту будет круче крутого. Мы очистим город, я тебе говорю!.. Дай еще сигарету, перекурим и продолжим с новыми силами.

Протянув приятелю пачку, Седов спросил:

– А с бухгалтером что?

– Все ясно: бухгалтер жег свои записи, потом получил в банке семьсот тысяч долларов. Тут бы бухгалтеру и смыться, но он вернулся в свой кабинет. Была ли встреча назначена или не успел бумажки свои дожечь – неизвестно. Потом пришел некто, напал на бухгалтера, забил его до смерти и убежал с деньгами и орудием убийства. Отпечатки пальцев принадлежат сотрудникам бухгалтерии, дежурной и тебе, дураку! Но ты днем к нему приходил, так что тут не подкопаешься. Дежурная тебя вряд ли опознает, потому что толком не разглядела. Это все.

Теперь Павла Петровича волновал только один вопрос.

– Витя, я думаю, что Анохин – это Сегай.

– Я мельком Сегая видел. – Витя призадумался. – Но ты же и сам помнишь, как он выглядел на фото. Анохин на него не похож и моложе лет на пять—восемь. Хотя все бывает, – пожал широкими плечами Калачев. – Проведем экспертизу, поищем шрамы от пластической операции.

– Проверьте алиби проповедника на день убийства бухгалтера, – посоветовал Пашка, игнорируя выражение круглого лица Вити, без слов говорившее: «Без сопливых солнце светит!»

Возвращаясь домой, Седов купил бутылку водки. Дома отключил телефон.

Всю ночь Пашка не спал. Он был очень рад, что может снять с лица маску, вернуться в свое неуютное жилище, к своей пустой жизни. Сейчас ему требовалось время, чтобы зализать вновь открывшуюся рану. Как бы Паша ни хорохорился, наркотический сон, видение того света, встреча с ней, пусть и в виде бреда, оставили после себя болезненное послевкусие. И это было плохо, однозначно плохо. Все, что было выпито Пашкой до его погружения в секту, оказалось, выпито зря. Боль возвращалась.

А уже перед самым рассветом, растворяющим ночные тени и страхи, он вспомнил Элю – живой и нежной. Вспомнил ее смех, острые хищные зубки, то, как она рассказывала свои анекдоты, и постепенно осмыслил: он так и не узнал, почему ее убили. Не может быть, чтобы девушку со светлыми волосами скормили чудовищу просто потому, что оно хотело есть. Секта – отлично продуманный бизнес-проект, размышлял Павел Петрович, и кровавая расправа над активнейшей и эффективнейшей исполнительницей задуманных афер выглядит абсурдно.

Да, Элька не была ангелом. Она знала обо всех убийствах и не пыталась им препятствовать, а все равно Пашка не мог смириться с ее судьбой. Было лишь одно правило, ради защиты которого он мог бы пожертвовать своим алкоголическим покоем: людей убивать нельзя.

Седов закурил, наверное, уже сотую сигарету. Эля боялась Романа, а уничтожила ее секта, как она могла не предвидеть этого? И зачем она организовывала на него покушение?..

Луч света упал на стену кухни, и Пашка вдруг забеспокоился о ходе милицейской операции. Он включил мобильный телефон, ожидая звонка Вити Калачева.

Звонок поступил почти тотчас после включения. На дисплее высветился домашний номер Калачева, в то время как опергруппе следовало в данный момент окружать башню ужаса…

– Да! – сказал в трубку рыжий алкоголик. Третий глаз уже сформулировал все, что видит. Он видел подставу.