Владимир Макарычев - Что скрывает любовь…

Да и вся она на фоне безликих и несуразных фигур в ярких одеждах выделялась грациозностью и чисто женским превосходством. Плавные движения говорили о внутренней уверенности, о том, что она знает себе цену, а правильные черты лица – о скрытой силе характера. Особенно завораживали глаза. Чистые, как два голубых озера, они в то же время горели огнем желания и страсти. Короткая стрижка еще больше усиливала этот эффект.

Он обратил внимание, что она с особым упоением танцует под песенку «Дольче Габбана». Женщина вся была в танце. Казалось, ее больше ничто не интересовало, кроме музыки и самой себя в этом танце, да еще слова этой бездуховной песенки… Видимо, смысл речевок – стихами их назвать было нельзя – отражал ее сегодняшнее настроение. А под слова «про сердце и рану» незнакомка нервно закидывала назад свою красивую головку. Взгляд при этом был отчужден от этого безумного действа, трезв и неглуп. Настораживало то, что она становилась похожей на человека, смотрящего в глаза страха.

Она танцевала с одним и тем же мужчиной. Это был кавказец. Наверное, немного постарше ее, невысокого роста, с накачанными бицепсами. Его крупная голова несуразно сидела на короткой шее. Всем своим видом он пыжился походить на доморощенного Рэмбо. Правда, у него получалась лишь смешная пародия на киногероя американского боевика. Он в медленном танце держал талию и правую руку женщины с явной пренебрежительностью и желанием показать свое превосходство. При этом надменный взгляд блуждал по танцующим рядом женщинам. Кавказец рассматривал их фигуры, как овощи на рынке. Видно было, что он уже пересыщен женской доступностью. Наконец танец закончился и пара присела за соседний столик. Отсюда Виктор хорошо видел и даже слышал их разговор. К тому же объявили перерыв. Народ потянулся в курилку.

Он тоже вышел на перекур. В узком коридоре, между мужским и женским туалетом, собрались курильщики. Дым стоял коромыслом. Практически все молчали и сосредоточенно, как солдаты перед атакой, затягивались и давились никотином. Виктор подумал, что это своего рода игра в опасный наркотик. Человек понимает, что зелье убивает медленно, но верно. При этом он сознательно восходит на гибельный костер, включая тем самым механизм саморазрушения.

«Наверное, все это от безысходности», – показалось тогда ему.

Сосед, в черной майке, плотно облегавшей пивной животик, в шлепанцах на босу ногу, бросая окурок, вслух произнес, показывая на красивую женщину:

– Бизнесменша, приходит, чтобы снимать мужиков. Упакована, как всегда, до ноготков.

Женщина в красивом желтом платье с глубоким разрезом на спине и дорогой кожаной сумочкой в руках, пошатываясь, пошла прямиком к Виктору. Ни слова не говоря, она повисла на его руке и прижалась своим потным, горячим телом. От нее пахло кислым вином и дорогими духами.

– Нашла свою жертву, – с завистью произнес сосед.

Но Виктор осторожно высвободил свою руку из некрепких объятий пьяной женщины и направился в танцевальный зал под неодобрительные взгляды мужчин. На душе было мерзко, хотелось уйти из этого пропитанного похотью заведения.

Присаживаясь на свое место, он обратил внимание на тот самый соседний столик. Его поразил вдруг изменившийся взгляд сидевшей за ним с кавказцем женщины. Он стал рассеянным и каким-то безумным. Мужчина небрежно налил ей бокал вина и проговорил:

– Я буду любить столько женщин, сколько захочу. А тебе этого не разрешаю.

Его широко раскрытые глаза смотрели из-под густых бровей бесстыдно и нахально.

Видимо, они просто продолжали уже начатый разговор. До него долетел резкий ответ молодой женщины:

– Ты меня никогда не любил. Нам пора расстаться. Я же хочу от мужчины тепла и уважения.

– Тепла она захотела… Ну, иди в зал и ищи свое тепло среди дальнобойщиков и пьяных майоров. – Немного помолчав, ехидно добавил: – Было бы кого согревать…

Женщина никак не отреагировала на это унизительное замечание. Видимо, давно уже смирилась со своей полной зависимостью от этого мужчины. Виктору вдруг стало обидно за ее унижение. К тому же он продолжал видеть в этой женщине цельного и глубокого человека, совсем не такого, за кого она себя пыталась выдать. Ему хотелось встать на ее защиту. В то же время он понимал, что просто так вмешиваться в чужую жизнь не следует.

Вдруг женщина поднялась, вышла из-за столика и потянулась за сумочкой. Ее кавалер, смотря пустыми глазами в сторону танцующих, положил черную волосатую руку на белоснежную кожу ее красивых и тонких пальцев. Женщина тщетно пыталась вырваться из грубого захвата.