Виктор Багров - NEXT 3. Маски сброшены

Хватит сопливеть, приказал он сам себе. Придется навестить вотчину Мамы, побазарить с ним по-мужски, на басах. Не получится миром — пустить в ход волыны. Свою и Санчо…

Санчо все же заехал. На заднем сидении — неизменная корзинка, накрытая чистым полотенцем. Гостинцы для Лавра, издающие умопомрачительные запахи свежеиспеченных пирожков. Подкормить несчастного, брошенного человека — сверхзадача такой женщины, как Клавдия.

— Как спалось? — с напускным равнодушием спросил «оруженосец», после обмена приветствиями.

— Ништяк.

Бывший авторитет изъясняется «по фене» только в состоянии горестной растерянности и только, общаясь с «оруженосцем». Значит, глаз не сомкнул, бродил из комнаты в комнату, изобретая способы спасения сына.

Санчо и понимал и не понимал друга. Конечно, сын есть сын, его не бросить и не забыть о его существовании. Но Лавр должен понимать: Федечка уже не сопливый ребенок — взрослый мужик, у него — своя жизнь, неподвластная ни отцу, ни какому-нибудь наставнику. Захочет — попросит помощи, не пожелает — хоть кол теши на голове, хоть ползай на коленях…

Друзья молча доехали до площадки, предназначенной для обучения начинающих водителей и тренировок асов. Шины, разложенные на асфальте, обозначают границы проезжей части «дороги», конусы из жести расставлены для виртуозной езды с частыми поворотами и разворотами.

Учитель и ученик поменялись местами: Лавр сел на место водителя, Санчо — инструктора. Поехали, медленно, на первой скорости. Первый заезд — попроще: доехать до крайнего конуса, развернуться и возвратиться в исходную позицию.

— Стоп, бездарь! Забыл включить сигнал поворота.

— Подумаешь, поворот! Мы ведь не на дороге, за нами никто не едет — кого предупреждать?

Санчо покосился на гореводилу. Волнуется? Отлично! Пусть лучше переживает по поводу своего промаха, нежели по причине исчезновения Федечки.

— Или ты учишься водить тачку, или станешь изобретать оправдания своему ротозейству.

— Не дави на сознание, инструктор хреновый! Я уже прекрасно вожу!... В моем возрасте это равносильно подвигу!

— Ладно, герой, переключи скорости — коробку передач поломаешь.

Лавр мотнул головой, но послушался — передвинул рычаг.

— Я бы сделал это и без подсказки...

— Без моей указки ты уже сделал все, что мог. И все — не в цвет,.

— Что ты имеешь в виду? — избежав столкновения с очередным конусом, спросил Лавр.

— Сложил депутатские полномочия. На подобии рыцаря, который перед турниром снял доспехи. А твоего верного прокурорского дружана и коллегу по депутатскому корпусу кое-кто подталкивает, чтобы он накатил на тебя, предлагают отыграться.

— Откуда информация? С потолка?

— Откуда, откуда? Купил! За списания немалого биллиардного долга. Получил от ессентукинских пастухов… Так что, считай, крестовый поход на тебя уже объявлен.

— Кем объявлен? Этим-то? — Лавр ткнул указательным пальцем в сторону центра.

Пришлось рассказать о второй и, кажется, последней встрече с Хорьком и Китайцем. Вряд ли они, после внушения, полученного возле остановочного павильона, решатся попасть на глаза лавровому оруженосцу.

— Правда, они — пешки, возомнившие себя всесильными дамками. Их просто передвигают, нацеливают. Но любые пешки могут больно укусить. На подобии пауков с крестами на спинах.

— Видал я таких «крестоносцев»! Не одного «сделал».

Санчо рассвирепел, на жирных скулах вспухли желваки. Что он, не понимает либо придуряется?

— Это когда был в законе, видал и делал. Или под прикрытием депутатской неприкосновенности. А когда ты голый — ни хрена ты, Лавруша, не можешь. Ни видеть и ни делать. Боюсь, скоро увидишь. Небо покажется в овчинку.

— А ты не особенно бойся за меня, оруженосец. Еще не все зубы выпали.

— Считай, все. Нельзя было думской дверью хлопать, не просчитав последствий... Припаркуйся вон к той скамейке. Малость отдохнем и продолжим. Не то все конусы переколотишь, тачку изуродуешь.

Лавр приткнул машину к месту, указанному «инструктором», выбрался из салона, достал портсигар с традиционными беломоринами.

— Пока я не хлопал. Но могу... Так хлопну — все содрогнутся. Хватит гнать панику, сам все знаю и понимаю. Лучше позвони Федьке. Вторые сутки молчит дерьмовый бизнесмен в пеленках.

Покряхтывая, Санчо с трудом выбрался из машины, выразительно поглядел на Клавкину корзинку, огладил выпирающее пузо. Дескать, не пора ли позавтракать. Лавр отрицательно покачал головой. Рано!