Лилия Лукина - Если нам судьба...

Была у меня мысль заехать в отель, чтобы жучок снять, но я передумала — сил не было, да и не хотелось перед Панфиловым афишировать, что я номер Власова прослушивала. Черт с ним, невелика потеря. Меня больше волновало другое — как бы у Владимира Ивановича выведать, почему же все-таки Катька так и не выстрелила. Пока я думала, как к нему подступиться, мы уже подъехали к моему дому.

«Эх, надо было кассету из диктофона Матвею вручить», — запоздало подумала я, а то еще действительно подумает, что я способна ее журналистам отдать. Ничего, Панфилов передаст. Я полезла в карман, достала диктофон, открыла и… не поверила своим глазам — кассеты там не было. Видя мое изумление, Владимир Иванович захохотал, запрокидывая, по своему обыкновению, голову. Он смеялся весело и необидно.

Горничная, поняла я, она же все время мимо меня проходила. Ну и руки! Достать из моего кармана диктофон, вынуть кассету, а потом положить его на место. И проделать все это так, что я ничего не почувствовала — это мастерство экстракласса.

— Как я понимаю, Владимир Иванович, у меня в квартире ни бумаг, ни кассет уже нет? Вот уж не подумала бы, что Павел Андреевич до такой степени плохо разбирается в людях. Неужели он поверил, что я могу эти материалы во вред его семье использовать? А ведь до сих пор он проявлял редкостную проницательность.

— А при чем здесь Павел Андреевич? Это я отвечаю за безопасность всех и всего, вот на меня и обижайся, если хочешь. У тебя в двери замки такие, что для серьезного человека это даже не работа, а развлечение. Ты, девочка, разными делами занимаешься, мало ли у кого к твоему дому может интерес появиться. Так что, если успокоишься, то поймешь, что я прав. — Он не оправдывался, а говорил это спокойно, рассудительно. — Зато дома тебя приятный сюрприз ждет.

— Владимир Иванович, правы вы, конечно, извините, что я…

— Да ладно тебе. Я же вижу, что у тебя куча вопросов на языке вертится, то-то ты всю дорогу елозила, решала, с какого бока ко мне подъехать. Задавай. На какие можно, отвечу, — сам предложил Панфилов.

— Владимир Иванович, вы знали, что у Катьки пистолет? — очень хотелось услышать, что не я одна это прошляпила.

— Конечно. Вот ты смотрела, как цыганки ее обступили, а главного не увидела: что они ее при этом обшмонали и пистолет нащупали. Так что знали мы, поэтому и пригласили вас всех на пять часов, чтобы подготовиться успеть. Что еще?

— А почему же мне цыгане не сказали? — удивилась я. — Они же вроде помогать взялись…

— А ты бы, зная об этом, рискнула Власова с Катькой в Сосенки привезти? — спросил Владимир Иванович, заранее уверенный в ответе.

— Нет, конечно. Власов уже знал, что собой Катька представляет, жить с ней не стал бы, а уж регистрироваться тем более. Только мы понять хотели, зачем она Настю убила… Нет, не повезла бы, — твердо заявила я и стала размышлять вслух: — А вам, значит, нужно было, чтобы она приехала… И шансов остаться в живых у нее не было ни одного… Почему?.. Вряд ли это месть за дочь Власова… Ведь родители Наты с Татой и их дед были Павлу гораздо ближе, однако же он, узнав, что Катька их убила, за них не мстил… Ему самому непосредственно она ничего плохого не сделала… Так… Мы ее совместными усилиями вывели на чистую воду, но она не растерялась…

Пан молча слушал меня и с интересом рассматривал, и я, ободренная его вниманием, продолжала:

— Я подлила масла в огонь своими словами, что материалы журналистам передам и опозорю ее на всю Россию… А потом Лидия Сергеевна сказала, что все злобновские женщины пытаются стать графинями, но все неудачно, и назвала ее несостоявшейся графиней Репниной… Она знала, насколько это для Катьки оскорбительно, но не побоялась… А это значит, что на ней тоже был кевлар, потому и платье под горло надела… Так… Катька ненавидела Павла сильнее, чем кого-либо другого из тех, кто там был, поэтому когда поняла, что ее ждет, то взбесилась и, зная, что возможности выстрелить второй раз у нее может уже не быть, решила убить именно Печерскую — ведь она же для Павла дороже всего на свете, и случись что с ней, он бы себе этого никогда в жизни не простил… Так… А вы сидели в башенке со снайперской винтовкой и контролировали ситуацию… Владимир Иванович, я ни секунды не сомневаюсь, что вы превосходно стреляете, но ведь все равно риск был?

— Лена, ты теперь с Павлом будешь часто встречаться. Вот и попробуй как-нибудь его переубедить, для чистоты эксперимента, так сказать. А потом поделишься впечатлениями. Договорились? — немного устало предложил Владимир Иванович — видимо, ему самому это редко удавалось.