Евгений Сухов - Тайга мятежников любит

– Он копал этой каской лаз… – возбужденно зашептала Катя, – чтобы спрятать коллекцию…

Хотелось плакать, но Максим рассмеялся.

– Он же не граф Монте-Кристо, право слово. Боюсь, разгадка этой каски прозаичнее.

Через час они выбрались на улицу, где за время их отсутствия ничего не изменилось. Чеснокова какой-то доской ковырялась в глиноземе, на куче гнилья восседал уморившийся Генка, задумчиво созерцая телодвижения подруги. У Аллы окончательно почернело настроение – откуда ей знать, чем там в землянке занимались эти двое? Обняла себя за плечи, понурилась.

– И что у нас в периоде? – сумничал Генка. – Бесконечность, как у числа Пи?

– Первый подход закончен, – буркнула Чеснокова, не отрываясь от своей доски. – Будем ждать очередного пришествия.

Алла хмуро подняла голову, уставилась на черную от грязи Катю. Был бы у нее пистолет, не задумываясь, поставила бы жирную свинцовую точку.

– Революция-дьяволюция, – снова сумничал Генка. – И когда же зарастут все стежки-дорожки, ведущие в смутное время? Имеется такое мнение, что война не закончится, пока не похоронят последнего солдата. Но в этом лесу мы видим такое множество солдат Гражданской, и никогда они не будут похоронены…

– Сплюнь, – пробормотал Максим, падая на землю и закрывая глаза. – Нам еще войны здесь не хватало…

Раздался оглушительный треск. Завопила Чеснокова дурным голосом. Он подскочил и стал свидетелем незабываемого зрелища – как Чеснокова проваливается в собственноручно вырытую яму! Треснули подпорки, невидимые с земли, хлынули комья в образовавшийся проем, и девица, не зная, за что хвататься, мешком свалилась вниз. Последними пропали дергающиеся ноги…

Генка привстал, недоверчиво уставился на рваную дыру, всосавшую подругу.

– Вот так штука… Чеснокова, ты куда?

Комизм и суровая драма шагали нога в ногу. Четверо удивленных стояли у провала в другой мир и напряженно всматривались в хаос бревен, распорок, земли с тонким слоем дерна. Самое время было высылать спасательную команду на выручку пропавшему члену экспедиции, когда в подземелье что-то заворочалось и раздался истошный визг.

– Душа моя, – вкрадчиво поинтересовался Генка, – у тебя там все в порядке?

– Нет, не все! – злобно выкрикнула Чеснокова. – Я упала, здесь мыши!.. Ой, мамочка!

– Сама-то целая? – ближе к теме спросил Максим.

– Откуда я знаю? – снова что-то заворошилось, раздались удары палкой (видимо, Чеснокова объявила войну грызунам), распалось трухлявое бревно, и наконец из мрака вылезла чумазая мордашка с горящими глазами.

– Может, все-таки поможете выбраться?

– А ты и там хорошо смотришься, – развеселилась Алла.

– Нет, надо помочь, – рассудительно заметил Генка, пристроился у края пропасти и вытянул руку.

– Не делай этого, – спохватился Максим.

Генка испугался, отдернул руку. Мелькнула конечность подпрыгнувшей Чесноковой.

– Тэ-экс… – зловеще прозвучало из подземного мира.

– Обвалишься, – объяснил Максим. – И нас с собой потянешь – здесь все гнилое, а Чеснокова это дело только усугубила. Давайте лучше составим ей компанию…

– А вы знаете, – каким-то другим голосом известила из «подполья» Чеснокова, – мне кажется, здесь что-то есть… Это похоже на старый сундук… Но он поменьше и какой-то вытянутый…

– Мать честная… – захлебнулась волнением Катя. – Это тот самый подвал, что был завален в землянке… вернее, его продолжение… раньше сюда можно было спуститься из сарая, а можно было из дома…

События неслись. Он оттащил ее, уже готовую нырнуть, передал Генке. Командирским рыком приказал всем отступить, лег на край и поступательными рывками стал сползать в яму. Навалилась темнота, в спину вперился ржавый гвоздь, он прыгнул вниз, дорывая штормовку.

– Максим, смотри… – вцепились ему в руку.

– Чеснокова, не приставай! – он пару минут сидел на корточках, давая глазам привыкнуть. Старый затхлый лаз – ширина такая, что руки не развести. Ходить можно лишь вприсядку. Стены обвалились, укосины прогнили, настил над головой угрожающе прогнулся. Обросший плесенью ящик, похожий на ящик для винтовок. Крышка съехала – то есть открывали, и неоднократно. Пыль десятилетиями въедалась в дерево и превратилась в седую спрессованную грязь. Руки тянулись приподнять крышку, посмотреть, что там – в ящике Пандоры. Волосы дыбом, поднялись, зашевелились, словно змеи горгоны Медузы…

– Максимчик, не могу поверить, Господи, мы нашли… – голос Чесноковой срывался, она упала на колени, потянулась к крышке. – Давай посмотрим, Максим, какая она, коллекция Шалимова…